Ясное сердце - Кейт Ченли
– Кто еще к нему заходил? – спрашиваю я.
– Великий ученый Йю, глава королевской охраны Ван и несколько слуг. Остальные братья, как и я, навестили отца уже после того, как ему стало нездоровиться.
– Рен мог заплатить слуге за то, чтобы добавить эти травы в чай короля.
Юнли не убеждают мои доводы:
– Все слуги верны отцу. Их не подкупить никакими деньгами. Они не станут рисковать за это жизнью.
– Наемникам тоже заплатили золотом, – напоминает Джие. – У Рена нет на это средств, но они есть у Кая.
В мои обвинения против Рена не верят, и мне хочется выть от отчаяния.
– Чиновники и родственники погибших и пострадавших требуют, чтобы справедливость восторжествовала, и отец должен наказать виновного, – объясняет Юнли. – Если ты не найдешь весомые доказательства того, что за нападение отвечает кто-то другой, вся вина падет на Кая. Джие, – строго добавляет она, – ты выяснил, кто столкнул тебя в реку?
Значит, он поделился с ней подозрениями.
– Я спросил Кая. Он все отрицал, но по реакции было ясно, что толкнул меня именно он.
Я доверяю его проницательности. Мне не жаль Кая, но я не позволю Рену остаться безнаказанным. Может, пока не удается доказать это другим, но интуиция кричит о том, что за всеми этими трагедиями стоит именно он. Уже то, что Рен оставил попытки завоевать мою любовь, означает, что у него нашлись новые союзники и появился более эффективный план по устранению соперников.
Сейчас его вину может подтвердить лишь один человек.
– Мы узнаем правду, если найдем Хансиня, – решаю я.
– Нам с Реном поручили его поймать, – рассказывает Джие. – Говорят, его видели за столицей. Поэтому мы уезжаем на несколько дней.
– Как же ваша рана?
– Ерунда, бывало и похуже.
Джие очень гордый и не любит, когда о нем пекутся, поэтому я сдерживаю свое волнение.
– Не позвольте Рену добраться до него первым. Он может убить Хансиня ради того, чтобы скрыть их союзничество.
– Я прослежу за тем, чтобы старейшину поймали живым и представили суду за его преступления, – произносит Джие железным голосом, но тут же смягчается, подаваясь ко мне. – Я больше переживаю о твоей безопасности. Меня не будет рядом, чтобы защищать тебя от дяди и двоюродных сестры с братом.
– Дома я буду в безопасности, в отличие от вас. Вы путешествуете с Реном, и он уже пытался вас убить.
Джие презрительно фыркает:
– Теперь я полностью здоров, и этот трус больше не посмеет поднять на меня руку.
– Он подгадает момент для удара в спину, – предупреждаю я, раздражаясь от того, что он не воспринимает эту угрозу всерьез.
– Вам обоим следует быть осторожнее, – вмешивается Юнли, смеряя нас напряженным взглядом темных глаз. Нам приходится ей пообещать, что мы всегда будем настороже.
Джие поднимается:
– Что ж, мы выдвигаемся сегодня. Мне надо подготовиться.
Мы прощаемся с Юнли, и Джие сопровождает меня домой на Небесном Танцоре. По пути у меня возникает жуткое, неспокойное чувство в груди, и я выглядываю в окошко экипажа. Рен едет в нашем направлении и отрывисто кивает Джие, но тот игнорирует его, как обычно.
Взгляд Рена падает на меня, и к моему горлу подкатывает сильный приступ тошноты.
Что же с ним не так?
Похоже, в этой жизни у меня особо сильная интуиция, но все равно – в прошлой я ничего подобного не чувствовала. Это новое, необычное ощущение; я точно знаю, что в этой версии событий Рен существенно изменился. Но как?
Во дворе поместья Джие помогает мне выйти из экипажа и поворачивается к Фэй:
– Охраняй Миньсин как зеницу ока. Чтобы ни один волос не упал с ее головы.
Фэй смотрит ему прямо в глаза:
– Она будет цела, ровно как и сейчас, ваше высочество.
Джие дает знак своей личной страже, и четверо выходят к нам.
– Я оставляю с вами моих верных стражников. Каждый из них стоит десяти человек в бою. Миньсин, не ходи без них никуда.
Вот опять в нем говорит его заносчивость. Во мне вновь загорается раздражение, но сразу потухает, стоит мне заметить искреннюю заботу в глазах Джие.
– Пожалуйста, не надрывайтесь, чтобы не открыть рану, – прошу я. – Возьмите с собой больше стражи. Опасность будет поджидать на каждом шагу.
Джие отвлеченно кивает. Я вспоминаю о кошмарной, зловещей ауре вокруг Рена, и моя грудь тревожно сжимается.
Я беру Джие за руку и увожу в сторону, от чужих ушей.
А там собираюсь с духом, потому что эти слова даются мне нелегко.
– Вы спрашивали меня, храню ли я секрет. И это так. Всей истории рассказать не могу, поскольку вы сочтете меня безумной, но клянусь вам: это чистая правда. Скажу лишь вот что: однажды мы с Реном были очень близки. Он самый хитрый, лживый и жестокий манипулятор из всех. Я заплатила высокую цену за то, что повелась на его обман. И до сих пор пытаюсь от этого оправиться. Я не хочу, чтобы и вы пострадали из-за того, что недооцениваете Рена.
Джие смотрит на меня большими глазами, как будто вот-вот рассмеется над моими нелепыми словами или потребует рассказать подробности, но нет – он обхватывает меня обеими руками, уткнувшись лицом мне в волосы. Голос его звучит серьезно и нежно:
– Спасибо, что доверила мне свой секрет, Миньсин. Обещаю, я буду всегда осторожен с Реном.
Я таю в его объятиях, в тепле его тела, согревающем нас обоих, наполняющем мой разум.
– Мне будет тебя не хватать, Миньсин, – говорит Джие и целует меня в лоб. А затем с ухмылкой добавляет: – Постарайся не слишком по мне скучать, ладно?
Я хочу сердито вздохнуть, но сдерживаюсь.
Джие уезжает вместе с остальной стражей и в последний момент, когда уже закрываются ворота, оборачивается помахать мне на прощание. Я машу ему в ответ. Он еще раз оглядывается, а затем ведет Небесного Танцора дальше по узкой дороге и вскоре пропадает из виду.
По моей душе расползается пустота, словно Джие забрал часть меня с собой.
Глава тридцатая
Фэй и Маи уже спят в соседней комнате, и я беру в руки кулон, мысленно требуя впустить меня в его духовный мир.
Я погружаюсь в сон, и перед глазами все идет рябью. Священный Храм возникает вокруг, величественный как всегда, и перед алтарем стоит Судаджи – воплощение изящества и стальной воли. Лицо ее сурово и мрачно.
– Разве я не предупреждала тебя о
