Короли небес - Ричард Нелл

По меньшей мере трое держали Айдэна, пока двое его душили. Когда его лицо посинело, он перестал сопротивляться, а затем по его ноге потекла моча. Эгиль смотрел на всё это и ничего не сделал.

– Унесите его из этого священного места, – скалясь, произнёс вождь Сагак. – Разрежьте на куски и оставьте птицам Кисагри. Остальных убейте.

Эгиль слышал, как душили воинов Айдэна. Он сидел совершенно неподвижно, пока вождь Чернокопытых смотрел на него, обматывая верёвку вокруг предплечья.

– Прекращай трястись. Тебя мы не убьём, скальд. Возвращайся в свой город и скажи там, что мы никогда не будем союзниками. Оскорбить нас или повелителя коней – значит умереть. И передай Букаягу, что мы пощадили тебя и твоих женщин, потому что не желаем ссориться с горным богом. Если он придёт за нами, набеги возобновятся, и никакие дары этого не изменят.

Эгиль слабо кивнул, а затем попытался встать и не смог. Он в ужасе захрипел, когда кто-то его схватил. Но ему просто помогли подняться на ноги и вывели в холодную ночь.

Он в оцепенении шёл к своей палатке, чувствуя, что по лицу текут слёзы. Великий вождь и его друг предательски убит, и Эгиль ничего не сделал, чтобы этому помешать. Путь занял много времени, и он снова почувствовал себя трусом, каким был когда-то, бесполезной тварью, пекущейся только о собственной шкуре.

– Что стряслось? – Джучи и дочери выскочили ему навстречу, когда он вошёл в палатку. Увидев его, они побледнели и выхватили оружие, одновременно ощупывая и осматривая его в поисках ран. Эгиль понял, что на нём всё ещё нет одежды, а трость он забыл.

Никакой крови, крутилась в голове мысль, когда он осматривал себя. Крови нет.

– Айдэн мёртв, – сказал он. – Все мертвы. Нам нужно уходить.

Глава 21

Когда Далу разбудили, ей снился рай. Там никогда не заходило солнце, и даже море было тёплым. Правда, не таким прозрачным, как описывал Рока, потому что Дала не могла себе этого представить. Но тепла было достаточно.

– Нам нужно уходить, сестра. Немедленно. Поторопись.

Лицо Джучи казалось опухшим, словно она плакала. С материнской сноровкой она собрала вещи Далы.

Дала сразу поняла, что Айдэн мёртв.

Они уложили припасы и вышли из палаток, поджидаемые снаружи кочевниками. Их лица и обнажённые тела были перепачканы пеплом, а на спинах висели натянутые луки. Они внимательно за ними следили, но ничего не предпринимали.

Из нескольких палаток доносились звуки боя. Джучи, её дочери и жрица Амира шли вплотную, иногда хватаясь друг за друга, словно боялись упасть. Они подошли к лошадям и обнаружили, что Эгиль сидит верхом на одной, а рядом стоят кони для каждой из них.

– Остальных забрали степняки, – сказал он. – Не смотрите на них. Не разговаривайте с ними. За мной.

Дала подчинилась и не поднимала глаз от грязи, а затем – от гривы животного. Они ехали в темноте прочь от лагеря, не зная, куда именно, пока костры кочевников не пропали из виду и они не остались одни во мраке ночи.

Раздался тихий плач, возможно, плакала одна из дочерей Джучи. Это вытащило Далу из оцепенения. Прищурившись, она поскакала рядом с Эгилем и вдруг осознала, что все их проводники мертвы.

– Нам нужно встать лагерем, – прошептала она. – Ехать в темноте опасно, и мы не знаем, куда едем. Мы уже достаточно далеко. С рассветом можем двинуться в путь.

Голос Эгиля был тусклым и безжизненным.

– Да, госпожа.

Он и его семья молча спешились, и Дала, Амира, Джучи, её мужчина и их дети легли вместе, как семья, расстелив лежанки, и, не привязав лошадей, проспали до утра.

С наступлением утра стало немного полегче. Они позавтракали солёной олениной и кислыми ягодами, и Эгиль, казалось, понял, куда нужно ехать. Они отправились в путь, надеясь, что едут к Орхусу, и Дала была рада, что у неё есть время посидеть и подумать.

Помолчав немного, пока все собирались, Дала взглянула на Эгиля.

– В Орхусе не должны узнать о смерти Айдэна.

Семья обменялась взглядами. Дала поняла, что начинает злиться из-за всего, что произошло, и постаралась подавить гнев.

– Вот почему Орден боится королей, – мрачно сказала она. – Теперь каждый великий вождь возжелает титула Первого Вождя, хотя никто из них не сделал ничего достаточно выдающегося, чтобы его заслужить. Нас ждёт тихая война. Сотни, а может, и тысячи людей погибнут в поединках, стычках и набегах, и ради чего? И именно тогда, когда нам так нужны воины.

– Айдэн мёртв, – с горечью проговорил Эгиль. – Я видел, как он умирает, госпожа. Такова правда, вне зависимости от того, узнают об этом в Орхусе или нет.

– Это станет правдой, только когда я скажу, что это правда, и ни мгновением раньше, – отрезала Дала. – Наберись мужества, скальд. Все вы. Мы нужны нашему народу. И вашему шаману, – вздохнула она. – Я скажу вождям, что Айдэн и его люди остались в степях, чтобы собрать больше племён под своё знамя. Он приказывает вождям отправить первую часть подкрепления в рай. Сам он с конниками прибудет позднее.

Дала взглянула в глаза Эгиля и увидела в них понимание. Он отвесил ей полупоклон. Затем то же проделали Джучи и остальные.

Хорошо, подумала она, по крайней мере, с этим разобрались.

Она заставила себя не думать о кораблях, о предстоящем хаосе и войне, которая за ним последует. Может, они с Рокой могли бы вместе выбрать Первого Вождя. С её властью и его… умением запугивать, вожди согласились бы с новым назначением. И сейчас это было бы очень кстати.

Когда Дала умрёт, её место займёт другая Матриарх – согласно орденской мудрости. Когда-нибудь и Роке понадобится преемник, несмотря на то, что он по глупости назвал себя последним Рунным Шаманом. Ничего, Дала изменит этот титул. Например, на «Уста Нанот». Время есть, и она что-нибудь придумает.

Проклятые мужчины с их высокомерием, подумала она, всегда надо быть «последним», «лучшим» или «величайшим»!

Она покачала головой, смиряясь с ними и даже любя их и с их странными, зачастую отчаянными методами. Как на протяжении веков делал её Орден, так и она направит их силу, данное Нанот могущество, на то, чтобы разрушить жёсткие границы мира. Ведь именно народ пепла проложит дорогу в рай, и именно поэтому Богиня в мудрости своей создала два пола, связав их между собой. Объединив усилия, они это переживут, как пережили уже столько аскомских зим, болезней, засух, пожаров и наводнений. Переживут и это.

Во время езды она вспомнила уроки Кунлы. Держись