Хозяин облачного трона II - Алексис Опсокополос
Попал удачно — по глазам, и звук раздался такой, словно кайлом со всей силы ударили по камню. Тварь дико взревела. От боли или ярости — неважно. Главное — она разжала когти и отшвырнула Лиру. Та отлетела метров на пять-семь, ударилась об настил, прокатилась по его поверхности, перевернулась несколько раз и замерла — вся в крови, с разорванным боком. Это было жуткое зрелище, но шансы на то, что Лира жива, оставались. Как минимум тварь не разорвала её пополам, а это уже немало в ситуации, когда рядом на берегу находятся лекари.
А чудовище теперь шло на капитана. И да, это был не краснокожий, это был далеко не краснокожий. Это была тварь совершенно другого уровня, несравнимо более сильная и опасная. И я понимал совершенно ясно: одной силы или ярости Хранта против такого чудовища точно не хватит. Слишком могучим был этот чёрный, каменный медведь.
Я бросил взгляд на неподвижную, окровавленную Лиру, на капитана, идущего прямо на монстра и явно понимающего, что это его последний бой, на жуткого каменного исполина с дымящейся пастью и горящими глазами, и… пальцы сжались сами собой.
И началось. Сначала огнём обдало руку, которой я сжал сердце зелёной твари. Казалось, будто раскалённый металл проник мне под кожу, и этот дикий, нестерпимый жар мгновенно распространился от кисти до плеча, далее в грудь и охватил всё тело. Я натурально горел изнутри. Во мне всё клокотало, как если бы внутрь залили кипящую смолу, и она, бурля, искала выход.
Казалось, что внутри меня растёт раскалённый шар, скручивая внутренности, ломая кости, выворачивая суставы, разрывая мышцы и пытаясь вырваться наружу. Давление внутри меня росло, воздуха не хватало, моё тело стало слишком тесной оболочкой для силы, что развернулась во мне. И теперь она прорывалась наружу. Было ощущение, что ещё немного — и меня действительно разорвёт.
И что это была за сила: энергия сердца разломной твари или это Хрант начал вовсю разворачиваться, я не знал. Мысли путались и рассыпались, я уже не мог понять, где заканчивается моё «я», и где начинается что-то иное. Меня штормило так, словно я стоял не на платформе, а в центре разлома, который скручивал и выворачивал не только каждую клетку моего тела, но и всю мою сущность. Окружающий мир поплыл, его уже не было. Всё, что у меня осталось — это ощущение, что я горю, дикая боль и невыносимый гул в голове.
И вдруг сквозь весь этот оглушающий поток ощущений прорезался звук. Сначала очень слабый, он всё усиливался и усиливался. И это был хохот — низкий, глухой, вибрирующий. Он звучал так, будто исходил не извне и не изнутри, а сразу отовсюду, заполняя пространство, погружая меня в себя. Совершенно безумный хохот, настолько жуткий, что несмотря на ощущение, будто я уже натурально догораю, у меня холод пробежался по спине.
А потом хохот начал стихать, и я снова услышал знакомый голос — тот самый скрипучий, давящий голос Хранта Разрушителя. Он громко, отчётливо и протяжно произнёс:
— Хо-ро-шо.
Глава 21
Меня продолжало штормить. Тело выворачивало, скручивало, растягивало — ощущение было такое, словно каждую мышцу, каждую кость, каждый сустав одновременно ломали и собирали заново. Но при этом контроль над телом я не терял: руки слушались, ноги держали, голова оставалась ясной. Относительно ясной.
А вот само тело менялось. Я чувствовал, как кожа становится плотнее, твёрже, как она будто покрывается невидимой бронёй. Посмотрел на собственные руки и не сразу их узнал: они стали серыми, с отчётливым металлическим отливом. Я провёл пальцами по предплечью, и мне показалось, что я трогаю не кожу, а холодную, гладкую сталь.
И ещё я стал больше. Не намного, но достаточно, чтобы это заметить. Рубаха, и без того пострадавшая в бою с зелёным чудищем, теперь окончательно разошлась по швам на плечах и груди. Штаны держались чуть лучше, но и они натянулись так, что грозили лопнуть при первом же резком движении.
— Хорошо, — снова раздался в голове скрипучий голос Хранта.
Меня передёрнуло. Не столько даже от этого голоса, сколько от воспоминания о безумном хохоте, что звучал минуту назад. От понимания, что там, внутри меня, сидит нечто сильное и очень опасное, и это нечто явно довольно происходящим. Но с другой стороны, а что теперь? Силу сердца я уже «выпил» — обратно не выплюнешь. Так что теперь будь что будет. Главное, что я по-прежнему ощущал себя хозяином тела.
Правда, было непонятно: чего там Хранту хорошо. Мне вот да, мне действительно было хорошо. Даже не хорошо — великолепно! Все негативные ощущения исчезли разом: боль в боку, где меня располосовал зелёный, усталость, тяжесть в мышцах, гул в голове — всё растворилось без следа. Вместо этого накатила волна эйфории: чистой, звенящей, почти опьяняющей. И вместе с ней пришла абсолютная, непоколебимая уверенность. Я знал, что просто разорву этого каменного медведя. Не «попробую победить», не «есть шанс справиться», нет — именно разорву! Без вариантов. Без сомнений. Железобетонная стопроцентная уверенность.
И не просто уверенность — во мне поднималось что-то звериное, первобытное. Желание броситься на тварь и разорвать её на куски. Не убить, а именно разорвать! Голыми руками, зубами, когтями. Уничтожить, раздавить, стереть в каменную пыль. Я чувствовал в себе такой прилив сил, какого не испытывал никогда в жизни. Казалось, я мог бы сейчас поднять эту платформу вместе со всеми, кто на ней стоял.
И я бросился на монстра. Рванул с места так, что доски настила захрустели под ногами. Расстояние до каменного медведя я преодолел за какие-то мгновения. И мне показалось, что тварь меня испугалась. По крайней мере, на какой-то миг она застыла, глядя, как я несусь на неё. Её горящие красные глаза чуть расширились, дым из пасти пошёл гуще, а массивное тело дёрнулось.
Медведь поднял передние лапы, но движение вышло странным, не атакующим, а каким-то… защитным. Словно чудовище пыталось отгородиться от меня, закрыться. Будто оно защищалось. Это было так непривычно: видеть, как тварь высшего порядка пятится от человека, что я даже на долю секунды замедлился.
Впрочем, каменный медведь всё-таки попытался атаковать. Его огромная правая лапа, покрытая чёрной потрескавшейся коркой, с когтями
