Хозяин облачного трона II - Алексис Опсокополос
«Выпей», — раздался в голове скрипучий металлический голос Хранта.
Я был готов к этому и разумом осознавал, что ничего мне пить не нужно, так как все риски этого дела я даже не представлял. Но вот только разум — это одно, а инстинкты совсем другое. И не всегда в борьбе с ними разум одерживает верх. Вот и теперь у меня внутри вдруг возник странный голод. Совершенно дикий, сильный, безумный. Возникло невероятное желание заполучить силу, что таилась в этом тёплом комке разломной плоти. Оно полностью накрыло меня, но я понимал, что это не моё желание, а Хранта, и поэтому изо всех сил держался.
«Выпей, — проскрипело снова в голове. — Это твоё!»
Рука сама собой начала сжиматься, и сердце твари от этого стало горячее и запульсировало сильнее. А внутри у меня всё отозвалось предвкушением — не моим, чужим. И появилось дикое, почти физическое желание — впустить в себя эту теплоту, эту пульсацию.
«Выпей!» — раздалось в третий раз, но теперь это была не просьба, не предложение, теперь это звучало как приказ.
Не то чтобы я испугался, но рукой дёрнул, собираясь швырнуть сердце туда же, где только что рассыпался в пепел его бывший владелец. Но в последний момент пальцы так и не разжались. Что-то внутри удержало, не дав выбросить. Не Хрант. Скорее некое предчувствие, что не стоит делать необдуманные поступки.
Я осторожно положил сердце на платформу — это было лучшее решение в данной ситуации. Оно продолжило всё так же пульсировать и светиться силой, но меня тут же начало отпускать. Странный голод быстро прошёл, и вернулась возможность мыслить рационально. Я перевёл дыхание и бросил взгляд в сторону разлома.
Там всё ещё продолжался бой. Гвардейцы и Лира дрались с разломной тварью высшего порядка, и, судя по тому, как часто над площадкой вспыхивали всплески магии, лёгким этот бой не был. Надо были идти и помогать им. Да побыстрее, потому как с высшей тварью дралось не более пяти-шести человек. Остальные всё ещё были заняты зелёными.
Но что делать с сердцем? Оставить его здесь или забрать с собой? Я прислушался к своим ощущениям — вроде отпустило. Тогда я осторожно взял сердце твари — сила из него никуда не делась, она так же пульсировала, грела ладонь, но желания выпить эту силу у меня пока не возникало. И Разрушитель на удивление молчал. Я почувствовал, как он неспокойно шевельнулся внутри, когда я взял в руку сердце, но требовать больше ничего не стал.
Это радовало. Значит, можно прихватить сердце с собой на всякий случай, а там будет видно. Я слегка сжал тёплый комок — так, чтобы не выронить, но и случайно не «выпить» его силу, и побежал туда, где шёл бой с тварью высшего порядка. Сначала надо помочь команде, а уже потом решать, что делать с ценным трофеем.
Приблизившись к месту сражения, я внимательно разглядел тварь. Росту в ней было не меньше четырёх метров, а внешне она напоминала чудовищного медведя, покрытого вместо шерсти чёрной, каменной, потрескавшейся коркой. Из огромной, клыкастой пасти монстра валил густой, чёрный дым, а два красных глаза светились сквозь него, будто раскалённые угли.
Жуткое порождение разлома, явно усиленное магией огня, оно железно было намного опаснее краснокожего. Я вообще не представлял, как такого победить. И, похоже, гвардейцы — тоже, потому как дела у них шли, мягко говоря, не очень.
У меня мелькнула мысль, что, «выпив» силу из сердца зелёного монстра, я смогу справиться с этим чёрным медведем. Это бесспорно. Но при этом станет сильнее и Хрант — в этом я вообще не сомневался, иначе зачем он так настойчиво просил меня забрать эту силу?
А что сделает Хрант, став сильнее? Тут и гадать не надо — первым делом перехватит контроль над телом. И тогда неизвестно, кто выйдет драться с каменным медведем — я или он. Да и вообще, выйдет ли Разрушитель против твари? Зачем ему это? Может, он, наоборот, ей поможет, ведь он, как и она, не из этого мира.
Гвардейцы и Лира тем временем атаковали. Они без остановки били по чудищу разными боевыми заклятиями: пытались разрезать каменную плоть воздушными клинками; выпускали в неё ледяные стрелы и колья; стегали её плотными водяными хлыстами; пытались пробить её защиту сгустками огненной плазмы. Но толку не было: заклятия либо разбивались о каменную шкуру, либо вообще рассеивались на подлёте.
Тварь казалась неуязвимой. И это она ещё не атаковала в ответ. Как мне показалось, она пока лишь осваивалась, приходила в себя, потому как, кроме отмашек и злобного глухого рычания, я не заметил никаких проявлений агрессии с её стороны. Весь бой пока сводился к тому, что пятеро гвардейцев, капитан и Лира лупили по твари. А она лишь принимала удары.
Но в тот момент, когда я уже почти подошёл к ним и начал задумываться, какое мне выбрать заклятие для атаки, тварь резко бросилась на двух гвардейцев. Движение оказалось настолько неожиданным и стремительным, что бойцы не успели на него среагировать. Каменный медведь схватил одного из них массивной лапищей за левое плечо, а второй лапой вцепился в правый бок и разорвал беднягу пополам.
Капитан и Лира, которые в этот момент находились по бокам твари, одновременно бросились в ближнюю атаку, пытаясь отвлечь чудовище от раненого. Отвлекли. Зверюга отбросила гвардейца и мгновенно повернулась к Лире. И не раздумывая нанесла удар лапой. Он пришёлся Лире под рёбра и был такой силы, что никакая защита не удержала длиннющих когтей. Прямо на моих глазах они вошли в бок Лире, а затем тварь подхватила девушку и подняла её вверх, словно лёгкую куклу, поднесла к дымящейся пасти и принялась разглядывать.
Каменный медведь зарычал, оскалился, дым из его пасти повалил гуще, а глаза вспыхнули сильнее. И он не сводил этих глаз с Лиры. Казалось, чудовище решает, сожрать мою напарницу или разорвать её, как гвардейца, и выбросить.
Мне стало жутко от страха за Лиру, внутри всё похолодело, и я бросился к чудовищу со всех ног, понимая при этом, что вообще не смогу ничего с ним сделать. Но всё равно бежал
