Мелодия для короля - Макс Ленски
Нет, он не станет просить прощения. Должен же он сохранить хоть какую-то гордость. Но сейчас ему было страшно одиноко. А вернее, одиноко и страшно.
Реми медленно открыл ящик у прикроватного столика, вытащил листок, перо, чернила и, сам не веря в то, что творит, принялся писать Микелю письмо, выливая на бумагу все, что накипело, все обиды и претензии, все вопросы. Закончив свое злобное дело, он провел пальцами по исчерканному листу и бегло пробежался по строкам, перечитывая написанное. Из груди вырвался мучительный стон.
Письмо выглядело совершенно по-идиотски, словно его писал обиженный ребенок. Было настолько очевидно, что король отчаянно нуждался в своем друге-шерьере, в его компании, защите, принятии, в поддержке, что этим желанием сквозило каждое слово. Он понял, что скучает даже по этому дурацкому запаху, который почему-то вырабатывал ненормальный шерьерский организм. На секунду Реми показалось, что этот аромат снова повис в воздухе.
Разрывая глупое письмо на мелкие кусочки, Реми шипел и про себя проклинал Микеля, поносил на чем свет стоит кузена, с которым еще предстояло разбираться утром, посылал нелестные эпитеты в адрес трона и всех своих «любимых» предков, виноватых в том, что он оказался в таком положении, и снова проклинал Микеля.
Гнусный шерьер небось спокойненько спит в своей кроватке, пока король тут страдает и мучается. Может, стоило навестить его? Вдарить разок-другой по его нахальной храпящей роже.
А что дальше? Чем закончится эта вылазка? Они поговорят? Объяснятся? Микель попросит прощения, и все будет как прежде? Ну уж нет! Пусть сам ищет встречи и придумывает способ искупить вину!
Реми был очень зол и обижен. И в таком взбешенном состоянии он умудрился уснуть.
Вот, значит, как оно теперь будет.
Вот как…
* * *
Звон гардинных колец, цветочный запах масел заставили Реми открыть глаза. Он резко сел в постели и зажмурился от неожиданно яркого света. У окна кто-то заботливо подвязывал шторы. Король прищурился, но так и не смог рассмотреть посетителя. Что ж, если раньше обязанности его слуги выполнял шерьер, вероятно, он к ним и вернулся.
– Когда я заснул? – спросил Реми.
– Не имею ни малейшего понятия, ваше величество.
Это была Лиззи.
Микель предупреждал, что с ней надо держать с ней ухо востро. Однако после вчерашнего хотелось держать ухо востро с самим Микелем.
Расслабляться не стоило, предстоял сложный разговор с королевским советом и с кузеном. Вчера король хотел морально подготовиться к нему и продумать аргументы в свою защиту, но был слишком зол и случайно заснул.
– Ваше величество, вас уже ждут в тронном зале.
Голову тисками сдавила боль.
– Ступай и передай им, что я скоро буду.
Дождавшись ухода служанки, Реми поспешно умылся, оделся и вышел. Двое стражников тут же отделились от дверей и последовали за ним, дыша в спину. Микеля среди стоявших на посту не оказалось. А вдруг глупый мальчишка выторговал ему трон в обмен на собственную жизнь? Поступок вполне в его духе. И тогда он томится в ожидании казни. Или, того хуже, уже мертв!
С бешено колотящимся сердцем Реми распахнул двери тронного зала, готовый уничтожить любого, кто помешает ему спасти шерьера, и… увидел того по правую руку от королевы. Микель стоял, вытянувшись в струнку, в своем парадном мундире. И не удостоил вошедшего даже мимолетным взглядом. В Реми забилась глухая злоба. Вот, значит, как? Станем изображать равнодушие? Что ж, в этом королю не было равных.
Следующие полчаса показались Реми насмешкой. Складывалось впечатление, что все кубарем откатилось к первой встрече. Будто и не было этих двух недель, будто их невероятные приключения, погони, опасности и доверительные разговоры просто ему приснились. Микель вел себя так же, как в первые дни после их знакомства. Разве что теперь на все попытки его задеть он не отпускал язвительные замечания, а отвечал односложно, а то и не реагировал вовсе. Занятый тем, чтобы вывести шерьера из себя, Реми слушал собравшихся вполуха. Он очнулся, только когда старший советник произнес:
– Что ж, раз все согласны, на том и порешим.
Советники начали вставать со своих мест и вереницей покидать зал. Тут король понял, что знать не знает, на чем, собственно, порешили. Он обернулся к матери, и выражение ее лица вселило в него нешуточную тревогу. Реми хотел было спросить ее, в чем дело, но она уже отвернулась и, пошатнувшись, отправилась вслед за всеми. Не успел он оглянуться, как остался один.
Однако долго страдать от одиночества ему не довелось: через пару минут в зал вернулся Микель. Лицо его было все таким же бесстрастным и непроницаемым. Он подошел к сидящему на троне Реми и остановился на расстоянии вытянутой руки. Затем опустился на одно колено и склонил голову:
– Не сочтите за дерзость, ваше величество, но, надеюсь, вы позволите вашему скромному слуге поинтересоваться, каков ваш план?
– Чего? – захлопал глазами Реми. Обходительность шерьера выбила его из колеи.
– Я спрашиваю: как вы собираетесь выпутываться из ситуации, в которой оказались?
Реми застонал и устало потер лоб:
– Микель, что за клоунада? Встань. Я вообще не понимаю, что происходит. Вчера я вернулся совершенно разбитый. Спал отвратительно. А пробуждение и вовсе было пыткой. Поэтому на заседании я, честно говоря…
– Все важное вы прослушали. Я так и знал.
Они уставились друг на друга не моргая. Король первым отвел глаза.
– Да, и что с того? Чего там такого обсуждалось?
– Если бы вы удосужились вникнуть в суть собрания, то не допустили бы того варварского решения, к которому привела ваша рассеянность.
Копившееся в Реми раздражение достигло критической отметки. Юноша порывисто вскочил с трона и ткнул в шерьера пальцем:
– А кто в этом виноват? Ты, скотина! Из-за тебя я не мог сосредоточиться!
– Попрошу ваше величество соблюдать субординацию и не переходить на личности, – с невинным видом сказал Микель. – Сегодня я вел себя достойно и не позволял себе ничего лишнего. Вам стоило отплатить мне тем же.
Реми вскипел. Его так и подмывало дать шерьеру пинка и вытолкать его отсюда взашей. Награждая по пути тумаками! Пусть раз и навсегда запомнит, что с королем шутки плохи. Он прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и медленно сквозь зубы выдохнул. Затем еще раз. И еще. Когда юноша вновь посмотрел на Микеля, то уже казался спокойным и сосредоточенным.
– Итак, шерьер, – как можно официальнее сказал Реми, – поведай же мне, какое решение было принято советом по итогам собрания.
Не меняя почтительной позы, Микель чуть поколебался и ответил:
– Совет усомнился в вашей верности короне и способности управлять государством. Они рассмотрят другого кандидата на престол, более достойного. Таков, по их мнению, ваш кузен.
– О, ну тогда бояться нечего. Более достойного кандидата не сыскать. – Реми плюхнулся на трон и расслабленно вытянул ноги.
Микель не спешил подниматься. Он вздохнул и продолжил:
– Совет также вынес решение уведомить о происходящем вашего отца.
Реми застыл. Лицо его побледнело и мгновенно покрылось испариной.
– Повтори.
– Совет хочет, чтобы вы лично, в присутствии вашего кузена, а также по меньшей мере троих членов совета и одного независимого представителя любого дружественного королевства, сообщили отцу о том, что ваше право занимать престол подверглось сомнению.
Теперь Реми понял, отчего под конец собрания так изменилось лицо королевы.
Многолетней игре пришел конец.
Глава 39, в которой шерьер знакомится с отцом короля
Коридор петлял, изгибался, в самых неожиданных
