Грани будущего 4: Игры жизни (*30 иллюстраций) - Степан Александрович Мазур
Мы многому научились за это время у переселенцев. Их мир зовётся Артазань. И три спутника кружат над ним: что поближе — «Длань», что подальше — «Каапа», самый дальний — «Евлар». В редкий день они не висят над головой.
В сутках этого мира двадцать пять часов. В неделе восемь дней. В месяце шесть недель. В году десять месяцев. И только два из них можно назвать относительно холодными, зимними. Но вода не стынет льдом даже ночью. В то же время в их мире нет пустынь или климата подобно нашим саванам, а из холодных областей, только владения диких орд на самом севере. В то же время никто из людей Лиура ни разу не обмолвился, что видел вечные льды. Более того — снег огромная редкость.
В их мире много водных просторов и всего один небольшой материк. Прочий мир — острова. Бесконечные россыпи архипелагов, атоллов, да одинокие клочки суши. Мир, где можно легко затеряться. Мир, полный магии и волшебства. Жаль, что у нас только одна магичка. Но мне и без собственной магии чудес хватает. Вокруг столько всего. Стоит только начать слушать, и увидишь другую сторону острова.
Быстро оживающее городище меня больше не держит. Северный лес — вот место, где люблю бродить. Он в разы больше Западного леса. Там течёт Большая река, не та с водопадом, через которую возвели мост, а гораздо шире и длиннее. Так же начинаясь в горах, Большая течёт медленнее и успевает прогреться, пока не попадает в море. У этой реки я и люблю бродить.
Ведь здесь я встретил её…
Ноздри, почуяв близость воды, дали сигнал лёгким. Те вдохнули полной грудью, и ноги сами ускорили шаг. В жаркий, душный день пекло так, что тело не прочь и в снег занырнуть, да растопить его собой. В постоянном исследовании леса разогрелся так, что хватит на обогрев ночью не одной девы.
Девы…
Мысли невольно обрисовали прекрасный женский силуэт с локонами до пояса, ту же укоротили втрое, снова добавили вдвое.
Зеленоглазая? Голубоглазая? Карие глаза?
Да какая разница, какая длина волос, и каков цвет глаз? Форма тела тоже особого значения не имеет. Это женщины бьются за каждый килограмм, нам парням в принципе всё равно, сколько они весят, лишь бы было о чём поговорить после.
Или… хотя бы поговорить.
На ходу скинул всю одежду, поверх сложил сумку с топором. На берегу никого. Рыба плещется, зверь по кустам шугается, птицы поют, ветер гуляет в кронах деревьев по берегам. Заводи тихие, прозрачные. Селяне брёвна на строительство ниже по течению сплавляют, рук мало, каждое бревно на вес золота. Схема проста: напилили, бросили в воду, проводили вдоль речки, выловили перед водопадами. Вреда реке почти никакого, кроме редкого топляка. Лесопилка масштаба ещё не набрала. Да и пилить, строгать, тащить брёвна потом до городища тяжело — лишних брёвен не делают. Никакого запаса, только то, что используют не сегодня, так завтра.
С разбегу плюхнулся и долго плыл под водой, ощущая, как трепещет сердце. Кожа довольно зудит от приятной прохлады. Вынырнув, лёг на воду, поддаваясь течению. Солнце светит в лицо, заставляя щуриться. Радужные блики в глазах слепят.
Но даже на небе в облаках проклятый женский силуэт!
Конечно, я такой не один. Тим почти каждую ночь бегает в Западный лес к Лике, Зёма крутит роман с Элей, а мне всё как-то не везёт на острове с девушками. Валькирия к себе не подпускает. У ней свои пристрастия, Ведьмочка отдалилась, крутит шашни с местными.
Всё один и один. Нет, мне конечно лучше одному. Сам за себя всё решаю, никому ничего не должен, свободен как птица в полёте. Но иногда… иногда накатывает такое одиночество, что невольно начинаешь выть или слушать, как воет душа.
Среди сотен переселенцев молодых девушек катастрофически мало, а те, что есть — все заняты. Переселялись семьями: обычно зрелые муж с женой, выводком детей, либо молодожёны, что вскоре этот выводок наплодят. Одиноких девушек и нет совсем. Разве что те, кто потеряли мужа в дороге, но тех сразу — вот же невезение! — по закону клана Лиура брали под опеку ближайшие друзья погибшего. Так у некоторых селян по две-три жены…
Развели полигамию, понимаешь! Тут хранителям не хватает!
Со злостью перевернулся и яростно заработал руками, ногами, выгребая к месту дислокации одежды. За мыслями течение отнесло далеко. Пришлось долго работать руками, а когда бороться с рекой устал и брассом, и кролем, и баттерфляем, выгреб к берегу и побрёл по траве босиком.
Когда ещё по возвращению домой удастся побродить нудистом?
— А если подумать, то вернёмся ли вообще домой? Что-то затягивается наша командировка в симуляцию, а задание так толком и не определено. Это тебе не игры смерти, где каждый уровень смерть за зад щипала.
Клану Лиура вроде помогли, а вестей о том, что делать всё нет и нет!
Ближайшие кусты донесли смех.
«Гоблины? Днём?» — мелькнула мысль.
Побежал к одежде, готовый по пути сбить врага и голой пяткой с прыжка. Это по первости дрался с зеленокожими уродцами только мечом, выборочно один на один… а после десятка убитых стал лупить всю группу. Пусть даже ночью, пусть даже палкой. Так что, и голыми руками не могу?
Другое дело, что волк подберётся, раз Лота нет рядом. Но волки не смеются. Да и у гоблинов специфический смех. Ни с чем не перепутать.
Оружие, сумка и одежда оказались там, где оставил. Кто там был в кустах? Всё цело, всё на месте. Стало даже немного скучно. Никакого тебе экстрима. Можно бегать голым до ночи, пока волчьи стаи не выйдут на охоту. Мы с селянами не раз показали им наше превосходство, шкурами обвешав каждый дом, но лес богат на этого хищника, да и настырные до жути. Разве что мелкие уродцы от селения ушли дальше в леса, затаились в глуши и стараются больше не показываться.
Натягивая одежду, прислушался к лесу. Среди шума листвы вновь донёсся смех вперемешку с плеском воды. По привычке схватив топор в обе руки, я быстро пошёл на звук вдоль берега. Тим почему-то мой обоюдоострый топор называет секирой. Совсем этот мастер Шаолиня обнаглел. Я же его посох шестом не называю!
Осторожно выглянув из-за кустов, вгляделся в воду. Речка тихая, ни всплеска, разве что вдали рыба выпрыгнет из воды за стрекозой, схватит
