Демон Жадности. Книга 4 - Юрий Розин
— Нет, — согласился я спокойно. — Не будет. Но я не собираюсь перед тобой извиняться за то, что сделал. Потому что не чувствую никакой вины. А теперь вместо того, чтобы тратить силы на выяснение отношений, предлагаю направить их на то, чтобы продумать возможные последствия и способы им противодействовать. Нам нужно быть на шаг впереди.
Ярана замерла на середине шага. Спина ее была напряжена. Я видел, как работают ее мозги, перемалывая ярость, переводя ее в холодное, расчетливое русло.
Она медленно повернулась ко мне. Ее взгляд был все еще жестким, но пламя гнева в нем погасло. Она несколько секунд молча прожигала меня глазами, взвешивая, оценивая.
В конце концов, она просто резко, почти сердито кивнула.
— Ладно. — Это не было прощением. Это было принятием условий игры. — Значит, думаем.
Она развернулась и уверенной походкой направилась к большому столу в углу, на котором был развернут детализированный макет королевского дворца Амалиса, выполненный с ювелирной точностью. Башни, внутренние дворы, потайные ходы, галереи — все было здесь.
Не говоря больше ни слова, я подошел к столу с другой стороны. Наши взгляды встретились над миниатюрными крышами и шпилями. Гнев уступил место напряженному, сфокусированному молчанию. Игра началась снова, просто правила внезапно изменились.
###
Два дня пролетели в лихорадочной подготовке, напряженной, как тетива лука. И вот настало утро праздника. Воздух в городе был пропитан сладковатым запахом жареных орехов и пряностей, а над дворцом развевались огромные стяги с гербом Амалиса. Со стороны все выглядело как пышное, ничем не омраченное торжество.
Изнутри же дворец напоминал муравейник, готовящийся к нашествию. Слуги сновали туда-сюда с подносами и украшениями, чиновники в парадных мундирах выстраивались в предусмотренные протоколом места, а повсюду — в арках, у колонн, на балконах — стояла охрана. Не просто церемониальная, а настоящая, боевая, с каменными лицами и руками, лежащими на эфесах оружия.
Моя роль была довольно простой — телохранитель театрального режиссера, вечно суетливого и нервного человека, который сейчас метался по главному залу, отдавая последние распоряжения. Сцену установили напротив королевского трона, и сейчас на ней вовсю кипела работа: монтировали последние декорации, проверяли сложные осветительные артефакты, выстраивавшие потоки разноцветного света. Актеры, уже в гриме и костюмах, кучковались в стороне, тихо повторяя реплики и отрабатывая движения.
Мое место было у боковой колонны, в тени. Отсюда был виден весь зал. И то, что я увидел, заставило меня обреченно вздохнуть.
Охраны было слишком много. Гораздо больше, чем мы рассчитывали, изучая планы дежурств и графики смен. Практически вдвое. Они стояли, стараясь выглядеть неприметно, но их взгляды, острые и проверяющие, постоянно скользили по всем присутствующим, особенно по работникам театра.
Дейла сделала выводы. Подозрительность повысилась до максимума. Однако отменять что-либо было уже поздно — у меня не будет времени на повторную подготовку. Оставалось только играть.
Благо, кроме увеличения количества стражи иных превентивных мер предпринято не было. То ли Дейла решила, что этого будет достаточно, то ли, что вероятнее, у нее, даже получившей от короля дозволение руководить безопасностью на мероприятии, банально не было достаточно полномочий, чтобы организовывать какие-то дополнительные кордоны без каких-либо доказательство грядущего покушения.
На входе во дворец всех всех досматривали, осматривали окулярами и проверяли на наличие маскирующих артефактов, так что протащить много Артефакторов было нереально. Но это было в рамках плана, а вот способная реально помешать нам проверка театрального реквизита была проведена довольно условная, лишь на предмет наличия маны.
Суета вокруг постановки достигала апогея. И вот несколько рабочих, кряхтя, внесли через боковую дверь главный реквизит — муляж королевского трона. Они аккуратно поставили его в центре сцены, и я едва сдержал кривую ухмылку.
Он был идеальной копией настоящего. Каждая резная деталь, каждый инкрустированный камень, оттенок позолоты — все было скопировано с пугающей точностью. Готовя операцию, мы изучали трон по украденным чертежам и тайным эскизам, а Рилен притащил из дворца портрет короля на этом троне, взятый из одной из художественных галерей.
В голове само собой возникла мысль, ирония которой заставила меня чуть не фыркнуть прямо в лицо проходящему мимо пажу. Идя в армию, я никак не мог подумать, что мне придется участвовать в операции а-ля «Одиннадцать друзей Оушена».
Вечер наступил быстро, принеся с собой поток нарядных гостей. Главный зал дворца наполнился гулом голосов, шелестом дорогих тканей и сладковатым ароматом духов и изысканных закусок. Воздух звенел от фальшивого смеха и завуалированных ядом любезностей — стандартный звуковой фон любого светского раута.
Я стал тенью режиссера, его немым и вездесущим телохранителем. Неотступно следуя за ним в двух шагах, я шепотом, едва шевеля губами, направлял его движение сквозь толпу.
— К колонне у третьего окна. Задержись на три минуты, сделай вид, что рассматриваешь фреску.
— Пройди к буфету.
— Обернись, как будто кто-то окликнул, задержись на минуту на месте. Медленно иди ко входу в восточную галерею.
Он послушно выполнял команды, его нервная суета идеально маскировала мои маневры. Пока он изображал интерес к искусству или светскую беседу, мои глаза сканировали зал. Я отмечал каждую деталь: расстановку гвардейцев, их позы, направления взглядов, частоту смены постов. Но главное — я оценивал их силу.
Картина вырисовывалась неутешительная. За колоннами, в нишах, среди толпы гостей — повсюду я видел их. Людей с прямой спиной, слишком спокойным взглядом и той особой аурой собранности, что выдает Артефактора высокого ранга.
Я насчитал одиннадцать Хроник. Одиннадцать. Это был не просто перебор. Это был форменный парад сил. Дейла не просто насторожилась — она ожидала атаки и подготовила ловушку.
Холодная волна разлилась по спине. Наш изначальный план — быстрый, точный захват с элементами неожиданности — теперь был чистым самоубийством. Попытка реализовать его против такой концентрации силы была бы мгновенно пресечена с катастрофическими последствиями.
Требовалась корректировка. Нужно было что-то менять на ходу, искать слабое место в этой железной обороне, либо… создать его заранее.
Первая часть вечера — светский раут — близилась к концу. Слуги, ловко лавируя между гостями, начали расставлять в центре зала ряды кресел — для официальной церемонии. Режиссера, как малозначимую персону, усадили на место в самом последнем ряду, буквально в паре шагов от театральных подмосток. Идеально для меня.
Король поднялся на небольшое возвышение у своего трона. Его речь была длинной, скучной и полной банальностей о единстве, процветании и долге. Я делал вид, что внимаю, но все мое существо было сосредоточено на анализе обстановки.
Когда
