Царство Сибирское - Роман Феликсович Путилов
Понимая, что пистолет у него почти отобрали, парень нажал на курок, но кто-то успел погасить порох на полке и выстрела не произошло.
— Этого в подвал, начинайте допрос, я сейчас подойду. — я вертел пистолет, за обладание которым только что произошла драка. В стволе оружия сильно фонила магией пуля, обычная круглая пуля, которые уже полсотни лет считались устаревшими. Мне подали шомпол и пулю выбили из канала ствола. Ну да, пуля зачарованная, но только всем широко известно, что эксперименты с наделением пуль магическими свойствами последние триста лет не приводили к значимым результатам. Не мог маленький кусочек свинца вместить в себе столько магии, которая могла противостоять магической силе дворянина, обвешанного, как Новогодняя елка, магическими артефактами, подпитывающими его силы, что позволяло магам-дворянам на поле боя, да и в обычной жизни, чувствовать себя достаточно уверенно, не боясь коварного одиночного выстрела из-за угла. Рота солдат могла с одного залпа выбить магическую защиту среднего боевого мага, но, только при условии, что все пули попадут в волшебника, а не разлетятся в разные стороны, направленные кривыми руками хреновых стрелков. Поэтому мне и пришлось в свое время изобретать пули-магниты, пули-лидеры, которые собирали пули всей роты за собой и направляли их в одну точку, ломая любую магическую защиты. Эти же парни пришли сюда, явно пытаясь выстрелить в меня единственной устаревшей пулей старинного пистолета. Почему не использовали что-то более современное, типа револьвера? Возможно здоровенная пуля гладкоствольного пистолета способна вместить в себя сложное заклинание, а маленькая револьверная пулька этого сделать не может?
Я запер странную пулю в сейф, а сам спустился в подвал.
Пащенко Модест висел, обнаженный и зафиксированный на стене, причем во рту у него присутствовала деревянная груша, а пальцы рук были зафиксированы специальными перчатками, чтобы допрашиваемый не мог магичить. К моему удивлению молодой человек был полностью раздавлен случившейся с ним метаморфозой, а по щекам его текли слезы.
— Юноша, а что мы плачем? — по моему знаку из-за рта парня выдернули кляп.
— Отпустите меня, вы не имеете права! — тут же завизжал неудачливый убивец: — Я дворянин и вы не…
Понятно, человек не готов пока к конструктивному разговору, поэтому ему вновь воткнули в рот грушу, и я пошел в соседнюю комнату, ко второму арестанту.
К моему удивлению, молодые люди не обладали магическими способностями, хотя родились в семьях, представители которых такими способностями обладали. Ну, так бывает. Права их никто не ущемлял, образование они получали в обычных учебных заведениях, относились к дворянскому сословию, служили обычно гражданскую службу на низших должностях, за весьма скромное жалование. Сделать завидную карьеру такой господин обычно не мог, даже самый слабый маг считался более предпочтительнее на любой должности, поэтому, единственной надеждой вырваться из этой мрачной круговерти жизни было рождение в семье ребенка — мага, перед которым открывались все дороги. Вот и женились такие дворяне, как можно раньше, и жены их плодились со скоростью крольчих, в надежде, что боги сжалятся над ними и явят чудо.
Мои пленники были мелкими чиновниками городской управы, коих родители, по окончании гимназий отправили в далекую Сибирь, где содержание было чуть выше, а свободных вакансий чуть больше. Что еще объединяло этих ребят? Они оба были вхожи в литературный салон, что держала моя хорошая знакомая, Ванда Гамаюновна, княгиня Строганова, в девичестве Ухтомская. Молодая вдова, практически каждый вечер, принимала у себя в доме несколько десятков молодых людей, якобы объединенных любовью к литературе и поэзии. И, со слов моих пленников, многие поэты и прозаики из салона были вполне себе боевыми магами.
Молодых людей никто не бил и не пытал. Они просто висели на стене, в чем мать родила, и проходили пять стадий принятия неизбежного. Пока они были в третьей стадии — торг, и не готовы были сообщить, что это за пуля, какими свойствами она обладает, какое именно задание они получили и от кого.
— Господа. — я поднялся из подвала и обвел глазами собравшихся в гостиной самых близких своих людей: — Время идет, молодые люди еще не покаялись, предлагаю ускорить события. Приведите наши отряды в боевую готовность, приспустить флаг княжества на крыше. Дом садиться в осаду, никто из него не выходит и никого мы не принимаем. О моём состоянии ни слова, теперь все сообщения и документы будут исходить от Гюлер, как моей супруги. Я в кабинете, буду находиться постоянно там. На этом все, ждем дальнейшего развития событий. При любых расспросах, кем бы то ни было, о том, что со мной, на вопрос не отвечаем, но делаем скорбные лица, как будто ваш любимый правитель, то есть я, внезапно и трагически умер.
Разогнав озадаченных соратников по местам, я прошел в свой кабинет, а через пару минут туда пришла моя жена, держа на руках, завернутого в пеленки, нашего сына.
— Май дарлинг, что ты собираешься делать? — Гюлер уселась на небольшой кожаный диванчик напротив меня.
— Ждать дальнейших действий моих противников и думать.
— А кто, как ты считаешь, твои противники?
— Солнце мое, проще сказать, кто мои друзья. Как говорил один император в древности, единственные союзники моей страны являются армия и флот. Ну и у нас что-то вроде этого. Ну, а основные наши противники — это наша бывшая подруга, княжна Строганова и его высокопревосходительство, господин губернатор. Из нашего имущества этих господ интересует запасы продовольствия, что остались на складах возле паровых мельниц, и все. что хранится в этом доме. Вот только у господ недоброжелателей одна проблема — сил для захвата моего наследства у каждого из них недостаточно. У Ванды в активе пять десятков молодых дворян, из которых примерно половина являются магами, у губернатора- около двухсот новобранцев со старыми ружьями.
— И куда остальные делись? Ты же рассказывал, что в запасном батальоне около пятисот бойцов.
— Ну, дорогая, они же понесли невосполнимые потери. Человек тридцать потеряли при атаке моста, сто семьдесят человек, в том числе полсотни раненых, мы по кустам окрестным нашли и в Верный их отправили на баржах. Там подкормят, подлечат и будут муштровать, чтобы в строй поставить. Кто не захочет служить, будет в княжестве работать, на альтернативной, так сказать, службе. Сотня, как я понимаю, по домам разбежалась, их просто никто не искал, ну а две сотни вернулись в казармы. Только господа
