Сердце Земли - Максим Шаттам
Таня медлила, раздумывая.
– Ты уверен, что их это напугает? – спросила она.
– Не знаю, но я читал, что волки подчиняются своему вожаку. Больше я про них ничего не знаю.
Таня прицелилась в быстро и плавно бегущего впереди стаи прямо на пэнов волка.
Она сделала вдох, ее взгляд сосредоточился на цели. Пламя от стрелы мешало ей. Потом она внезапно увидела цель как на ладони, все остальное исчезло. Пора. Она спустила тетиву, и стрела беззвучно полетела прочь.
Похожая на отлетевший в сторону неудавшийся фейерверк, стрела вонзилась в грудь волка, тот споткнулся и, кувыркаясь, покатился вниз по склону – он пролетел так добрый десяток метров.
Другие хищники даже не сбавили скорость.
– Попробуй еще раз! – бросил Мэтт.
Таня попала в другого волка. Ничего не изменилось.
– Не работает! – воскликнула она.
– По собакам! – приказал Бен, усаживаясь на своего хаски.
Собаки с седоками поскакали в темноту. Бен справедливо рассудил, что выбора нет, и рысью помчался мимо камней, среди огромных корней. Пэны рванули за ним. Они выскочили на дорогу – впереди вцепившийся в шерсть собаки Бен, следом все остальные. Едва почуяв под ногами твердую дорогу, собаки прибавили скорость.
Все держали неплохой темп, кроме раненой собаки Флойда, которая отставала, и собаки Луиса – на той не было ни седока, ни поклажи, но она все равно бежала медленнее.
Волки выскочили из леса – две стаи по десять особей – и рванули в атаку, торопясь настичь ускользающую от них богатую добычу.
Мэтт остановил Плюм, поравнялся с Флойдом и вытащил меч, Таня последовала его примеру, она сорвала с плеча лук и прицелилась в ближайшего волка. Секунда – и тот превратился в катящийся по земле клубок шерсти и плоти. Мэтт поднял меч и встретил другого волка, который готовился укусить Плюм за бок, ударом по горлу. Захлебываясь пурпурной пеной, хищник рухнул на землю.
Таня выстрелила еще несколько раз. Один за другим волки спотыкались и падали на землю.
Но вместо них появлялись другие, старавшиеся во что бы то ни стало победить в схватке.
Они были все ближе.
Мэтт едва успел вонзить лезвие в оскаленную пасть – волк попытался отхватить ему ногу. Своим спасением подросток был обязан только собственной великолепной реакции.
Еще один волк постарался вонзить зубы в плоть Плюм и добился бы своего, если бы не необычайная сила, которая вдруг оторвала его от земли. Пролетев метров десять, он упал на своих затявкавших от неожиданности собратьев и покатился по земле.
Лишь один человек был способен на такое. Мэтт обернулся и увидел Эмбер – одна рука вытянута в направлении волков, а другая судорожно вцепилась в шерсть сенбернара Гаса, на котором она ехала.
Некоторые волки замедлили бег и остановились, отказавшись от добычи. Но в этот момент еще примерно полтора десятка новых хищников выскочили из леса. Мэтт слышал, как от напряжения и голода щелкают их зубы.
Эмбер изнемогала, у Тани заканчивались стрелы. Так себе расклад. Мэтт уже начинал сомневаться в успехе.
Ему не хотелось быть съеденным.
Готовясь встретить очередного хищника, Мэтт нацелил клинок вверх. Он понимал, что не сможет убить всех, но будет делать это, пока хватит сил.
Другой надежды уцелеть не было.
И тут Пепс, собака Луиса, остановился. Волки мгновенно набросились на него. Мэтт хотел развернуть Плюм, чтобы прийти Пепсу на помощь, но тот выразительно посмотрел на пэнов, бросившихся ему на выручку, и Мэтт готов был поклясться, что взгляд Пепса был не менее красноречивым, чем мог бы быть в такой момент взгляд человека.
Пепс послал последний привет своим попутчикам.
Потом собака развернулась и обнажила клыки.
Отказавшись от преследования пэнов, волки набросились на Пепса, и тот исчез в гуще серых хищников.
На секунду его спина снова мелькнула – собака попыталась сбросить с себя волков. Но стая опять накинулась на него, разрывая плоть.
Кажется, прошла целая вечность, прежде чем, празднуя победу, один из волков завыл на луну.
Внутри Мэтта все оборвалось. Никаких сомнений: Пепс дорого продал свою шкуру.
Уходя от опасности, пэны поскакали прочь.
Пепс спас их ценой своей жизни.
21. Врата ада
Рассвет застал путников в пути, собаки запыхались, их юных хозяев все еще трясло от испуга и напряжения.
Мармит, собака Флойда, волокла лапу. Таня ехала последней. Она беззвучно плакала. Все слезы, которые ей удалось сдержать после смерти Луиса, теперь хлынули наружу. Она рыдала так, будто жертва, принесенная Пепсом, перевернула что-то в ней самой.
– Надо свернуть с дороги, – предупредил Мэтт, – сейчас не лучшее время, чтобы попасться на глаза циникам.
– Они же не заметили наших огненных стрел! – ответил Нил, пребывавший в дурном расположении духа.
Мэтт проигнорировал его замечание. Он не хотел конфликтовать с этим блондином, постоянно старавшимся ввязаться в спор, – вероятно, так он пытался снять стресс.
Отряд повернул на запад и скрылся под деревьями, стараясь двигаться по опушке, не углубляясь в огромные заросли Слепого леса.
Мэтт и Эмбер знали лес достаточно хорошо и избегали его любой ценой. Гигантские волки были лишь одной из тамошних проблем.
Утром измученные пэны буквально упали на ковер из мха. Было решено немного поспать, чтобы прийти в себя после проведенной в дороге ночи. Ребята кое-как разбили лагерь.
Все в тягостном молчании расчесывали своих собак. Внезапно Таня сказала:
– Спасая нас, Пепс пожертвовал собой. Его поступок – прекрасное доказательство того, что эти собаки особенные, хотя мы и так сразу почувствовали это.
– Может быть, Пепс просто выдохся и не мог больше сражаться, – недоверчиво возразил Чен.
– Нет, – ответил Мэтт, – я видел его глаза. Он знал, что делает. И сделал это ради нас.
Все одновременно взглянули на собак. Восемь четвероногих друзей наслаждались каждым прикосновением щетки для расчесывания шерсти и каждым ласковым жестом хозяина.
– Луис умер, а мы так и не успели еще поговорить об этом, – заметила Эмбер. – Думаю, было бы правильно воспользоваться этим моментом и сказать несколько слов. Он вдохновлял нас, и, если кто-то из присутствующих был с ним знаком, пусть вспомнит, каким он был.
Эмбер начала первой. Она в нескольких словах выразила то, что думала о Луисе, каким он ей казался, затем слово взяла Таня. Мальчикам было труднее заговорить, но, начав, они уже не могли остановиться, словно пытались воспоминаниями вернуть Луиса к жизни. Те, кто хоронил его, понимали, что друга больше нет, что он лежит в земле, но для остальных его смерть стала реальностью только после этого разговора.
