Хозяин облачного трона II - Алексис Опсокополос

Эмерлин колебалась ещё какое-то время, но потом смогла взять себя в руки и осторожно, сдерживая смущение, сняла с себя платье. Хозяин Облачного трона наблюдал за этим с совершенно непроницаемым лицом. Он дождался, когда все три девушки разденутся полностью, внимательно рассмотрел их и сказал:

— В этом нет ничего позорного. Разделить ложе с вашим Императором — великая честь. Вы должны это понимать. К тому же никто не узнает, что здесь происходило. Когда вы выйдете из этих покоев, вы никому ничего не расскажете — ни словом, ни взглядом.

— Нас убьют? — испуганно спросила Зарта.

Император на мгновение растерялся. Такого вопроса он не ожидал. В его глазах даже мелькнуло что-то похожее на недоумение — будто сама мысль об убийстве этих девушек показалась ему нелепой.

— Никто не собирается вас убивать, — ответил он. — Вы просто ничего не вспомните, после того как выйдете из этих покоев. Ни слов, ни прикосновений, ни того, что видели здесь. Вы будете уверены, что всего лишь проводили меня до покоев.

Девушки переглянулись, и напряжение немного рассеялось. На их лицах даже появилась тень неловких улыбок — слова Императора их успокоили. И он не лгал: никто из них действительно не вспомнит того, что произойдёт в этих покоях. Они забудут позор, которого так опасаются, забудут всё, что произойдёт между ними и Императором, забудут, что видели императрицу Виалору — вообще всё, что здесь с ним случится. Как забывают это все остальные, кто заходит сюда — от других девушек до прислуги.

Так было всегда и со всеми. Разумеется, кроме Императора, который наложил на свои покои сильнейшее ментальное заклятие, стирающее из памяти всё — каждую деталь, каждое слово, каждый взгляд. После выхода за порог воспоминания растворялись без следа, будто и не существовали вовсе.

Поэтому никто в Империи не знал, что уже двадцать лет в покоях хозяина Облачного трона стоит его зачарованная супруга — императрица Виалора, застывшая в прозрачном кристалле, будто в вечном сне. Та, что когда-то была любовью всей его жизни. В отблеске света хрусталя она казалась особенно прекрасной — безупречной красоты женщина с лёгкой улыбкой, которая теперь казалась Императору насмешкой судьбы.

Он часто и подолгу смотрел на неё. Когда-то эта удивительная красавица заставляла трепетать его сердце, лишь она могла ослабить его волю, пробудить в нём чувства, о которых Император теперь вспоминал с холодной яростью. У Виалоры был дар, равный его собственному, сильнейшая кровь — вместе они могли полностью изменить этот мир. Но она предала его, и сердце Императора стало холодным навсегда.

Сначала он хотел убить Виалору. Но не смог. Он слишком сильно её любил. Но и простить супругу оказалось выше его сил. И тогда Император заморозил её, заключив в безупречный хрусталь, отставив эту женщину навсегда прекрасной и холодной. И поместил в своих покоях, чтобы каждый день, проходя мимо, помнить, что любовь лишь слабость, и ни одна женщина больше не заставит его дрогнуть.

Хозяин Облачного трона поднял руку и жестом велел девушкам идти к его ложу, а сам направился к хрустальной глыбе. Он подошёл к застывшей императрице, посмотрел ей в глаза и провёл ладонью по гладкой поверхности кристалла.

— Когда-нибудь, — тихо произнёс он, — я найду тебе замену, Виалора. И тогда ты сможешь обрести покой. Тебя здесь больше не будет.

Он чуть склонил голову и выдержал небольшую паузу, словно давая замороженной супруге осознать смысл сказанных им слов, а затем продолжил:

— Но пока я ищу её, ты будешь на это смотреть. И может, ты испытаешь хотя бы сотую часть той боли, что причинила мне.

Император замолчал, а в прозрачном кристалле мелькнули всполохи света — будто Виалора действительно слышала его. И улыбалась.

Глава 5

На утреннем построении нам объявили, что перед обедом все четыре курса должны собраться во дворе академии, на плацу. Всем предписывалось быть в парадной форме, так как господин директор собирался обратиться к курсантам с торжественной речью.

И вот теперь мы собрались и стояли при полном параде под жарким майским солнцем. На моей груди поблёскивал орден. Родители заставили нацепить его на форму в тот же день, когда мне его вручили. Отец тогда сказал: «Этот орден — гордость всей нашей семьи, носи его с честью, сын! Не снимай!»

Ну я и не снял. А зачем? Реально же заслужил, не украл. Пусть висит. Многие сокурсники косились на награду, но вопросов не задавали. Только Стилан, мой сосед по комнате, когда мы собирались на построение, и я застёгивал мундир, спросил:

— Слушай, Ари, а откуда у тебя орден?

— Вручили, — коротко ответил я.

Сосед кивнул и уточнять, кто вручил и за что, не стал. Видимо, понял, что я не хочу это обсуждать.

Пока ждали директора, я думал о завтрашнем выпускном поединке. Было интересно, хватит ли у этой подлой крысы ума — или, наоборот, дурости — поставить меня и барончика Фраллена в одну пару. От этих размышлений меня отвлёк голос наставника.

— Строй, приготовиться! — скомандовал Ториан. — Господин директор идёт!

Ряды выпрямились в одно мгновение — строевой подготовке в академии уделяли достаточно времени.

Директор появился в сопровождении двух магов-наставников. На нём была парадная мантия с золотой вышивкой, и от каждого движения ткань переливалась на солнце. Он шёл, не спеша — спина прямая, лицо серьёзное, выражение на нём такое, будто всё вокруг принадлежит только директору. Он подошёл к знамени академии, установленному на возвышении перед строем, встал возле него так, чтобы весь плац мог его видеть, оглядел нас и громко произнёс:

— Курсантов первого, второго и третьего курсов поздравляю с окончанием учебного года и переходом на следующий! А вас, выпускники, четверокурсники, поздравляю с завершением обучения. Вчера были сданы последние экзамены. Осталась лишь финальная часть выпускных испытаний — контрольный поединок. Самое яркое и самое почётное испытание курсанта военно-магической академии!

Директор, похоже, усилил голос магией, так как тот звучал гулко, отчётливо, с металлическими нотками, а каждое слово отдавалось эхом:

— Традиция выпускных поединков уходит корнями в первые годы существования нашей академии. Поединок — это не просто проверка силы. Это испытание вашей стойкости и мужества. Каждый выпускник проходит его, чтобы доказать, что он достоин звания боевого мага Империи!

В толпе послышался одобрительный гул, и раздались аплодисменты. Я, правда, не хлопал — руки были за спиной, но слушал внимательно.

— Завтра в десять