Хозяин облачного трона II - Алексис Опсокополос
Он шагнул ближе, практически в упор, и добавил, брызжа слюной во все стороны:
— А как стихийщик ты никто! Мой сильный дар и магия воды против твоего никудышного дара и магии воздуха — да я тебя просто размажу по арене! Пока ты у себя в деревне бездельничал, я готовился к выпускному поединку!
— Подожди, — спокойно сказал я, — ты же вроде хотел поставить меня на колени? А теперь говоришь, что размажешь. Ты уж определись. Что за метания туда-сюда? Несерьёзно как-то.
— Сначала размажу, а потом поставлю! — рявкнул барончик.
— А потом проснёшься и пойдёшь на завтрак, — добавил я.
Кто-то из курсантов громко прыснул, прикрывая рот ладонью. Дружки Фраллена сделали вид, что ничего не слышали, но многие вокруг захихикали.
— Шути, шути, — со злостью пробурчал барончик. — Завтра тебе будет не до смеха.
Признаться, меня этот разговор начал уже утомлять, я хотел есть и планировал добраться к раздаче до того момента, когда разберут всё самое вкусное. Надо было как-то закругляться.
— Фраллен, ты знаешь, что такое последний шанс? — спросил я.
Барончик сначала немного растерялся от неожиданного вопроса, но ответ нашёлся у него быстро:
— Это возможность для тебя, Оливар, прямо сейчас побежать в администрацию, забрать документы и уехать домой.
Его дружки разразились хохотом, будто услышали гениальную шутку.
— Нет, — сказал я, покачав головой, — это возможность для тебя. Извиниться передо мной. И тогда я уложу тебя в последнем раунде. И всем будет казаться, что ты дрался достойно.
Фраллен снова побагровел и уже в который раз за короткое время заявил:
— Я поставлю тебя на колени, Оливар!
— Ты только что просрал свой последний шанс, придурок, — сказал я, вытирая руки, после чего повесил полотенце на крючок и спокойно добавил: — И, пожалуй, я пойду, пока ты не придумал, как проиграть мне ещё эффектнее.
Развернувшись, я пошёл к выходу. Но за спиной послышалось раздражённое:
— Ты, Оливар, думаешь, если нацепил какой-то значок на грудь, то сразу стал сильным?
Я остановился, резко обернулся и спросил:
— Кто это сказал?
— Ну я, — нагло заявил один из приятелей Фраллена — долговязый и не очень умный простолюдин, давно прибившийся к барончику и всячески ему «подпевающий».
— Мне, конечно, интересно, к чему ты это ляпнул, — сказал я. — Но намного интереснее мне другое: ты настолько тупой, что, отучившись четыре года в военной академии, не можешь отличить орден от значка, или ты словом «значок» хотел выразить своё презрительное отношение к награде, которую сам Император выдаёт тем, кто защищает Империю?
Долговязый такого поворота не ожидал. Он открыл рот и не знал, что ответить.
— Отвечай! — рявкну я, стараясь удержаться от смеха. — Откуда у тебя такое презрение к наградам Императора?
— Я не разглядел, прости, — пробормотал «поплывший» дружок барончика, оглядываясь и пытаясь понять, как на этот его прокол отреагировали окружающие. — Я думал, это значок. Все простите, я не специально. Император — наш отец. Воля его для нас священна!
Последние слова он, похоже, взял из какого-то марша или присяги — очень уж они пафосно звучали, после чего долговязый ещё раз пять извинился перед всеми и убежал. А один из младших курсантов, наблюдавших за этим цирком, спросил у меня:
— Откуда у тебя орден? Да ещё и «Защитнику Империи»?
— Пока Фраллен думал, что я дома бездельничаю, и тренировался с такими же слабаками, как он, не умеющими отличить значок от ордена, я дежурил у разлома и оттачивал свои навыки на разломных тварях. — ответил я громко, так чтобы барончику было слышно.
— И ты хочешь сказать, что тебе за это орден дали? Просто за дежурство? — с ухмылкой спросил второй дружок Фраллена. — Так мы и поверили.
— Вообще, надо ещё разобраться, где он его взял. Может, украл, — вставил третий.
— У меня брат служит в императорской гвардии, у него есть такой же орден, — сказал ещё один младший курсант. — Получил за уничтожение разломной твари высшего порядка.
— Оливар, ты что, тоже разломную тварь уничтожил? — уже без ухмылки спросил второй дружок Фраллена.
Я не ответил. Просто посмотрел на барончика. А тот напрягся. По-настоящему напрягся.
— То-то ты стал таким дерзким, Ари, — буркнул кто-то сбоку.
— Разлом меняет людей, делает их сильными и учит не прощать ничего и никому, — усмехнувшись ответил я, морально добивая барончика.
— Ты стал дерзким ещё до разлома, Оливар! — взвизгнул тот.
— Я сыграл на опережение.
— Что за бред ты несёшь? Какое ещё опережение?
Барончик выглядел растерянным и напуганным, и то ли не хотел скрывать свои эмоции, то ли просто забыл это сделать. Злость на его морде ещё оставалась, но она уже перемешалась со страхом. Похоже, придурок начал догадываться, что завтра всё, возможно, пойдёт не по его сценарию.
— У тебя есть время до поединка, чтобы извиниться, Фраллен, — сказал я спокойно. — Подумай над этим. Если, конечно, осталось чем думать.
Я знал, что он не извинится, но решил тоже сыграть на публику — показать, какой я добрый и весь из себя правильный. А для барончика извинение было бы равносильно поражению на поединке, если не хуже. Поэтому наш завтрашний бой был предрешён.
А вот сегодня надо было успеть на раздачу в столовую, пока не закончился компот — его разбирали быстрее всего. Запивать обед чаем не хотелось, поэтому я вышел из умывальной и быстро направился в обеденный зал. Там, как всегда во время обеда, стоял ровный гул голосов и звон посуды. У стойки раздачи уже образовалась огромная очередь. Я взял поднос и встал в хвост. За мной пристроился Стилан.
Очередь двигалась совсем медленно. Глядя издалека на то, как мои товарищи по учёбе разбирают последние стаканы с компотом, я задумался, что стоит после обеда пойти и хоть немного потренироваться. Не сразу, конечно,
