Дела Тайной канцелярии - Виктор Фламмер (Дашкевич)
Новость, видимо, распространялась как лесной пожар, и на площадь стекалось все больше народу. Но оскорбить или бросить чем-нибудь в главного ментора так никто и не решался.
Педру поднял взгляд и громко, чтобы слышала вся площадь, произнес:
– Я совершил серьезный проступок. Наказание назначил дон Криштиану. Не нужно бояться делать то, что вы хотите.
И снова опустил голову.
Толпа зашумела, и через несколько минут прилетела ветка и запуталась в волосах. Раздались смешки. Он закрыл глаза. Если они поймут, что он не видит их, – осмелеют гораздо больше.
В следующие несколько часов чем только в него не кидали. Апельсины и ветки попадались чаще всего. Под дружный смех в него швыряли мелкие камни, огрызки яблок и даже мелкие монеты. Ближе к ночи студенты начали заключать пари, кто и с какого расстояния попадет ему в голову.
Постепенно толпа на площади поредела – поразвлекавшись всласть, студенты разошлись по домам.
Без четверти двенадцать на площади раздались торопливые шаги. Педру немного повернул голову и увидел одного из студентов-выпускников. Юноша быстро приближался к нему, сжимая в руках доску для скольжения по волнам. Не дойдя пары шагов, студент остановился:
– Ментор Педру, я… извиняюсь, – сбивчиво и запинаясь заговорил он, – но у меня, понимаете, выпуск весной. И я, наверное, никогда больше не решусь…
Он поднял доску и ударил ею Педру по голове.
– Я ненавижу это, – продолжил он и снова ударил, – до слез ненавижу. Эти проклятые волны… Десять метров? Это шутка? Мне кошмары начинают сниться за месяц до зачета! И в них волны и волны! Ненавижу!
Он нанес еще один удар, а потом швырнул доску на землю.
– Ненавижу, – тихо повторил он, глядя Педру прямо в глаза.
Педру не опустил взгляд. Медленно он растянул губы в улыбке, обнажив внушительные клыки, и хрипло прошептал:
– А я? Я вам в кошмарах не снюсь?
Студент сглотнул судорожно, но даже не отшатнулся, а кивнул:
– Снитесь, ментор. Еще как снитесь. С самого первого курса, после этих ваших шуточек с проверкой боеготовности.
– Вот и отлично, – Педру вернул своему лицу прежний вид, – запомните, в жизни колдуна встречаются вещи пострашнее десятиметровых волн. И даже меня. Но после того, как вы сдадите выпускной экзамен, никто больше вам об этом не напомнит. Никогда. До тех пор, пока не станет поздно.
Студент на миг широко распахнул глаза, потом быстро наклонился и поднял доску.
– П-простите… – пробормотал он, развернулся и быстрым шагом зашагал с площади.
Педру посмотрел в каменные глаза короля Жоау.
– Я правильно поступаю, мой король? Я все правильно делаю?
Но памятник, ожидаемо, ничего ему не ответил.
Утром следующего дня студенты четвертого курса принесли дротики. Обычные, стальные, предназначенные для тренировок, и вскоре Педру с удивлением понял почему. Они устроили соревнование, в котором главной задачей было попасть не в него, а в дубовую доску, максимально близко к его лицу или руке. Чем ближе попадал дротик, тем выше начислялся балл, а вот если кидающий мазал и дротик втыкался в щеку или в руку, то допустивший такой досадный промах терял все набранные баллы.
Педру удовлетворенно выдохнул. Такое времяпрепровождение он всецело одобрял. И даже задумался над возникшей перед ним дилеммой – он отлично запомнил личности мазил, и, по-хорошему, им следовало бы назначить дополнительные тренировки по меткости: для будущего колдуна это одна из важнейших дисциплин. Но, с другой стороны, это может быть расценено как месть за причиненные повреждения. Педру решил, что он обдумает проблему со всей тщательностью. А может быть, даже спросит совета у дона Криштиану.
Игра так увлекла молодежь, что Педру даже забеспокоился, не опоздают ли студенты на занятия, но как только часы на башне пробили к их началу, площадь мгновенно опустела. И Педру решил, что дополнительные часы никому назначать не будет. Просто устроит в ближайшее время состязания с призами, а уже по итогам этих состязаний примет решение, что ему делать с отстающими.
После двух на площади снова собралась толпа. В какой-то момент от нее отделился студент и уверенным шагом направился к столбу. В руках у него была корзинка с яйцами.
Педру сразу узнал парня: он был одним из тех, кто кричал «ура» на прошлом уроке. Похоже, он все же решил воспользоваться данным ему на лекции разрешением.
– Я, от лица всех студентов шестого курса, хочу за-заявить! – прозвенел над площадью голос. Юноша остановился в шаге от Педру и внезапно замолчал, судорожно сжимая в руке ручку корзинки. Педру посмотрел на него. Страха на лице парня не было, но эмоцию, которая наполняла его взгляд, Педру разобрать не смог. Щеки парня пошли пятнами, он шевелил губами, не в силах издать больше не звука.
– Короткую соломинку вытянул? – едва слышно проговорил Педру.
Студент дернул головой и внезапно посмотрел на ментора с такой надеждой, что Педру не выдержал и, едва заметно улыбнувшись, подмигнул.
– Не теряй лицо. На тебя вся площадь смотрит, – едва слышно прошептал он, – ты колдун. – И опустил голову, чтобы больше не смущать студента.
И снова над площадью разнесся звенящий голос:
– Ментор Педру, мы все устали от вас. От установленной вами дисциплины и правил. От бесконечных пересдач, от дополнительных заданий. От ваших проверок. Мы вынуждены заниматься по ночам!
Бац! Одно из яиц разбилось о голову.
– …а потом мы засыпаем на лекциях, и нам снижают баллы!
Еще одно яйцо шмякнулось на макушку, и толпа на площади восторженно взревела.
– А с утра вы в любой момент можете зайти с проверкой, и мы должны бросить все дела и прыгать по комнате, устраивая боевое построение! Даже если сидим в туалете!
По рядам студентов, собравшихся на площади, пронесся одобрительный смех. И еще одно яйцо, расколовшись, потекло по волосам.
– А ваша любимая игра в «демона»? – продолжил тем временем студент. – Мы с ужасом ждем ее каждый год, и даже Рождеству так не радуемся, как ее окончанию…
Площадь взорвалась одобрительным гулом. Игра «Диабу» действительно проводилась в декабре и длилась неделю. «Демонами» назначались несколько студентов разных курсов. Им вручалась особая печать, и человек, которого она коснулась, считался «съеденным». До конца игры он не допускался до занятий, но был потом обязан досдать и наверстать упущенное. Вся соль игры состояла в том, что никто не знал, кто является «демоном»,
