Капля Испорченности - Роберт Джексон Беннетт

Я обошел тотемы и каирны, стоявшие вокруг пещеры, осматривая все, что видел, в то время как стражи делали то же самое. Каирны стояли вертикально благодаря каким-то чудесным физическим манипуляциям — имперский инженер вряд ли смог бы сделать лучше, — и многие из них были увиты виноградными лозами и густыми гроздьями ежевики.

Однако виноградные лозы были украшены не только листьями. К изгибам некоторых были привязаны ленты. На других были нанизаны кости, талисманы или даже талинты. На третьих были рисунки, выполненные на коже или грубом пергаменте, которые были свернуты и воткнуты в завитки.

Я вытащил один из них и рассмотрел в тусклом свете: оказалось, что это рисунок человека, стоящего в окружении кругов, от краев которых отскакивают стрелы и лезвия. Возможно, это мольба о священной защите.

— Они поклонялись ему как богу, — сказала Мало.

— Похоже на то, — сказал я. Я вернул рисунок на место, сам не зная, зачем я это сделал.

Затем я увидел один высокий каирн на восточной стороне берега, который стоял обнаженный, не украшенный виноградными лозами. Я убедился, что он был единственным подобным; на самом деле, почва вокруг него была почти очищена от всякой растительности. Я шагнул вперед, чтобы рассмотреть его, когда мы услышали крик с другой стороны острова.

Мы пошли вдоль берега и нашли Сабудару и еще одного стража, которые указывали на что-то, застрявшее в камышах. Приблизившись, я почувствовал сильный запах гнили.

— Ласа мари, — сказала Сабудара. — Мертвые существа. Много.

Я вгляделся в силуэты в камышах. Те, что были ближе, оказались трупами крыс или сусликов, но было также несколько мертвых рыб, бледных и раздутых, и даже тушка змеи.

— Он не убивал ради пропитания, — сказала Мало. — Они умерли от чего-то другого.

Сабудара указала вниз, ближе к берегу. Небольшой котел для приготовления пищи был наполовину погружен в ил и тину, вокруг него валялось несколько разбитых глиняных горшков.

Я наклонился, чтобы рассмотреть его. В котле лежали грязные остатки крупных неочищенных орехов. Даже в угасающем свете дня они отливали восковым блеском. Каждый из них был темно-коричневым, похожим на луковицу, и увенчан длинным, тканеподобным наростом, который обвивался вокруг их скорлупы. Мои глаза затрепетали, когда я обратился к своим воспоминаниям, но я никогда раньше не видел ничего подобного.

— Похоже, он сварил эти орехи, — сказал я. — И оставил их здесь. — Мой взгляд переместился на мертвых животных, плавающих в камышах. — Возможно, крысы съели остатки этих орехов и умерли. Рыбы и змеи отведали дохлых крыс и тоже умерли.

— Ты думаешь, он сварил здесь яд? — спросила Мало.

— Я не знаю, — сказал я, вставая. — Но я действительно думаю, что он оставил здесь нечто большее.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Мало. — Мы не можем продолжать поиски часами — нам нужно сообщить об деформациях на поляне.

— Это не займет много времени, — сказал я. Я подошел к каирну, на котором не было виноградных лоз, и перевернул его, отчего камни с грохотом покатились по грязи. — При условии, что у тебя есть лопата. — Я наклонился, поднял один из больших плоских камней и начал делать зарубки в грязи на том месте, где раньше стояла пирамида из камней.

— Ты думаешь, там что-то зарыто? — спросила Мало.

— Каменная скульптура без виноградных лоз, — сказал я. — Это значит, что она новая. Зачем ее сложили? — Я снова ткнул в грязь каменной плиткой. — У тебя есть лопата?

— Дай мне минутку, — сказала она. — Я не думала, что нам придется упаковать для этого рейда целый лагерь!

Она принесла маленькую лопатку, предназначенную в основном для тушения костров, и я начал быстро копать. Через несколько минут я почувствовал, как кончик лопаты наткнулся на что-то деревянное, и стражи собрались вокруг меня, когда я поспешил вытащить находку.

Это оказалась маленькая деревянная коробочка, не больше ладони, туго перевязанная такелажной веревкой. Я поставил ее на илистый берег и сел перед ней, чтобы рассмотреть.

— Может быть, это не самая лучшая идея — вскрывать дерьмо этого человека, — пробормотала Мало. — Я имею в виду, что мы видели, как деревья превратились в гребаные языки.

— Она несколько дней пролежала во влажной почве, — сказал я. — Если бы в ней была инфекция, она бы уже вытекла наружу.

Я перерезал бечевку ножом. Затем отступил назад, протянул руку с кончиком ножа и открыл коробочку.

Я отступил еще дальше, ожидая, что сейчас раздастся шипение или хлопок и поднимется ядовитый туман, но внутри коробочки был только маленький, аккуратно сложенный сверток из ткани.

Я снова наклонился, протянул руку с ножом и раздвинул складки ткани. Я увидел блеск серебра, затем нахмурился, присел на корточки и развернул остальное вручную.

Это был маленький серебряный диск, твердый, тяжелый и холодный. На нем было выгравировано изображение мужчины с суровым лицом, бородой, заплетенной в косички, и узким ободком на лбу.

— Это… — сказала Мало.

Я взглянул на большую монету, и мои глаза затрепетали.

Я вспомнил то утро, когда последовал за префекто Кардасом в тюрьму на окраине города. Там я встретил двух знатных людей из Ярроу — Павитара с фиолетовым лицом, и Дархи с зеленым, который сказал мне: Очень жаль, что человек, которому поручено столь ответственное задание, проделал такой долгий путь в одиночку, а затем был отправлен восвояси ни с чем… Я очень рад оказать ему услугу в знак моего расположения.

Я сунул руку в карман и вытащил монету, которую дал мне Дархи, поскольку я позаботился о том, чтобы не выбросить ее. Я положил ее рядом с этой новой монетой. Они были совершенно одинаковыми.

— Монета клятвы Ярроу, — тихо сказал я.

— Клянусь Убежищем, так оно и есть! — воскликнула Мало. — Что, во имя ада, он делал с такой монетой?

Я повертел каждую монету в руках. Та, что мы только что откопали, казалась более потертой и грязной, но было ясно, что они примерно одного возраста, разница между ними была небольшой.

— Я полагаю, что для контрабандиста не было бы ничего необычного в том, чтобы украсть одну из них, — сказал я. — Точно так же, как в их руки попадает множество других украденных ценностей.

— Нет, потому что их гораздо меньше, чем прививок в Ярроу! Я бы предположила, что во всем королевстве не более… э-э, двадцати монет клятвы. Вот почему я была так удивлена, когда этот Дархи так просто дал тебе одну! И все же, кто мог подарить ее нашему человеку?

— Кто обычно их дарит?

— Ну… Знатный человек из Ярроу, придворный. Но