Великая Перемена (и другая ложь) - Джо Аберкромби

будет растоптана, и знатные дамы, которые доверяли ей, больше не будут доверять. Если оно не будет готово, это всё равно, что испорчено. Каждое платье должно быть лучше предыдущего. Более дорогая ткань, более аккуратная работа, более тонкая вышивка, дополнительные детали. И эти дамы были мстительны, как Гластрод, если не получали желаемого в точности. Чем прекраснее дама, тем более жестокое обращение.

— Просто... — её голос дрогнул. — Столько всего нужно сделать.

Она расстегнула верхнюю пуговицу. Судьбы, казалось, она задыхается. Вся эта масса ткани, кружева и оборки на коленях как будто душили её, давили невыносимым грузом. Она пыталась найти ушко иглы ниткой, но, помогите Судьбы, игла была размыта, рука — пятно, как она могла надеяться найти ушко этой ужасной, своевольной, пушистой ниткой?

— По крайней мере, позволь мне вдеть её, мама, — раздался голос Мари, сам близкий к слезам. — По крайней мере, позволь мне вдеть её.

— Да. — Грета отпустила нитку, позволила игле выпасть из ноющих пальцев. — Да, ты сделай это. — закрыла глаза и просто немного подышала. Попыталась успокоиться. Её нервы никогда не были самым крепким местом.

— Вот, мама. Вот так. Подыши чуть-чуть. Мне принести ещё свечу?

— Да. Спасибо, родная. Я бы пропала без тебя. — так и так она пропала. Грета судорожно вздохнула. Нужно успокоиться. Унять дрожь в руках. Она снова наклонилась к работе. — Принеси пару.

И она стиснула зубы, отчаянно щурясь, пытаясь заставить ноющие глаза сфокусироваться на ткани. Туда и обратно, так нежно, так аккуратно, туда и обратно, и всего лишь небольшой рывок, и…

— К чёрту эту чёртову нить! — взвизгнула она.

***

Фрида откинула упаковку, чтобы заглянуть. Всегда волнительный момент, когда привозят новое платье. Прекрасная ткань, выбранная леди Савин, и прекрасное кружево, как всегда, но... Фрида нахмурилась, откинула бумагу, провела кончиками пальцев по шву. Швы выглядели совсем нехорошо.

— Ой-ой-ой, — Фрида понесла платье наверх так осторожно, словно оно стоило больше, чем она. Так оно и было.

— От Греты Брайн? — Зури подошла в гардеробную. Такая у неё была прекрасная походка, такая грациозная. — Лучше поздно, чем никогда, я полагаю.

— Возможно, — с сомнением сказала Фрида.

Зури посмотрела на нее, высоко подняв черные брови:

— Так плохо?

Фрида прижала бретельки к собственным плечам и встряхнула платье перед собой, чтобы Зури могла хорошенько его рассмотреть:

— На мой взгляд, недостаточно хорошо.

— У тебя меткий глаз, Фрида. — Зури подошла ближе, позволяя этой прекрасной ткани скользнуть сквозь длинные пальцы, оценивая, как она ложиться. — Если ты говоришь, что недостаточно хорошо...

— Доставка от Греты? — через полуоткрытую дверь Фрида могла видеть леди Савин, наполовину одетую в нижнее бельё, неподвижную как статуя в дюжине разных зеркал под разными углами. Она не могла повернуть голову, потому что Метелло со стремянки укладывала её парик, но она искоса взглянула на платье. — Как оно?

— На мой взгляд, — пробормотала Зури, опускаясь и берясь

за подол, поднося строчку к свету, — Недостаточно хорошо.

— Ну, у тебя лучший глаз из мне известных, — сказала леди Савин. — Если ты говоришь, что недостаточно хорошо, то я не сомневаюсь. — Фрида увидела, как Лисбит слегка надулась, смешивая свои пудры. Но не было смысла спорить с фактами. У Зури был самый лучший глаз, и именно поэтому она стала компаньонкой леди Савин. И шитье было недостаточно хорошим, даже Фрида сразу заметила.

— Грета шила такие красивые платья, — задумчиво сказала леди Савин.

Фрида кивнула:

— Одни из лучших стежков, которые я когда-либо видела.

— Портнихи, возможно, как платья, — пробормотала Зури. — Живут только определённое время. — она нахмурилась, разглядывая подол, выдернула что-то и поднесла к свету. — Дыханье Божье, здесь торчит нитка.

Метелло возмущенно охнула, не выпуская изо рта гребень. Лизбит не сдержала отвращения:

— Решила одеть нашу хозяйку в лохмотья, — сердито пробормотала она.

— Могу ли я отказать в оплате? — спросила Зури поднимаясь.

Леди Савин разочарованно вздохнула, плечи поднялись, затем опустились:

— Заплати половину. По старой памяти. Но мы больше не будем давать ей заказов.

— Очень хорошо, моя леди, — сказала Зури, делая пометку в своей книге.

— Что мне с этим делать? — спросила Фрида. Смотреть на платье будучи заведующей гардеробом Савин дан Глокта было охрененно унизительно. Но для девушки, выросшей по ту сторону Арок, Судьбы, это всё ещё было прекрасное платье. Что почувствовала бы мать просто прикоснувшись к такой ткани.

— Леди Савин не может носить это, — сказала Зури. — И никто не должен увидеть, что могла бы такое надеть. Сожги это. — она двинулась к двери. — И принеси синее.

Камень

Этого не могло быть.

Никто никогда ничего не находил в верховьях у начала прииска. Ничего, кроме язв и солнечных ожогов, во всяком случае.

Этого не могло быть. Такой огромный?

Но