Капля Испорченности - Роберт Джексон Беннетт
МЫ ПРИШВАРТОВАЛИ НАШУ лодку, оставив двух стражей охранять ее, и соскользнули на берег, петляя по узкой тропинке в джунглях. Темные деревья стояли близко друг к другу, и после того, что мы увидели — и с нашими защитными шлемами на головах — лес казался каким-то потусторонним.
Мы обнаружили, что страж был прав: на тропинках в джунглях стояли три человекоподобные статуи, сделанные из виноградных лоз, папоротников, травы и даже грибов. Однако они не были скорчены, как первый: скорее, они казались застывшими на полпути, одной ногой упираясь в землю. Было похоже, что они убегали от чего-то по тропинке — в том самом направлении, в котором мы сейчас двигались.
Через несколько поворотов я обнаружил, что Мало и другие стражи остановились впереди, потому что путь им преграждала огромная, толстая стена из переплетенных ветвей деревьев и виноградных лоз, на которых красовалось множество странных цветов. Стражи пытались пробить стену своими короткими мечами, но почти не продвинулись вперед.
— Здесь тропа заканчивается, — сказала мне Мало. — Нам понадобятся топоры, чтобы пройти дальше.
Я изучил странные цветы на стене из виноградных лоз. Они казались безумной смесью цветов: розовые трубочки, паучьи крестообразные соцветия и изящные голубые чашечки, разбросанные среди темных листьев.
— Я уже видел такие цветы раньше, — тихо сказал я. — На Равнинах пути, перед Талагреем. Там, где в былые времена пали левиафаны. — Я дотронулся большим пальцем до одной из синих чашечек. — Мало… Как обычно действует эта кровь?
Она вздрогнула.
— Кровь титана воздействует практически на любое пористое органическое вещество. Если она попадает на твою кожу, или если ты вдыхаешь ее, или если она попадает на листья, или впитывается в землю, чтобы быть поглощенным корнями растений, то она очень быстро начинает что-то менять, часто непредсказуемым образом. Вот почему мы пользуемся стеклом, металлом и водорослевым маслом, когда находимся рядом с ней, потому что она не влияет на такие материалы. Но о том, на что она способна, известно очень мало. Немногие становятся свидетелями деформации и выживают.
Я посмотрел на стену деревьев перед нами.
— И мы не видели и не слышали каких-либо контрабандистах поблизости? Совсем никаких признаков?
— Из-за шлемов это сложно, но я ничего не слышала, — сказала она. — Я думаю, мы здесь одни. Чего не должно быть…
Я долго молча стоял и думал.
— Если это кровь титана, — тихо сказал я, — то почему мы все еще живы? Не должна ли она уже подействовать на нас? Ведь одних шлемов может быть недостаточно. Нам понадобятся целые скафандры, чтобы защитить себя.
— Я… не знаю, — сказала Мало после долгого молчания. — Я ничего не могу понять.
Я схватился за рукоять своего меча и сказал:
— Отойдите.
— Ты думаешь, что сможешь прорваться? — спросила она.
Мои глаза затрепетали, и память вернулась к моим мышцам. Я повернул рукоять своего меча, извлекая его из механических ножен, и мой мерцающий зеленый клинок оказался на свободе.
— Что это за меч, черт меня побери? — спросил Тангис.
Я повернулся и стал рубить стену растительности. Зеленое лезвие прорезало ветви, как обычную траву, и вскоре я проделал узкий проход в лозах и ветвях; однако стена оказалась толще, чем я думал, и я был вынужден продолжать.
— Следуйте за мной, — сказал я Мало. — Но держитесь подальше от моего клинка.
Они так и сделали, двигаясь гуськом за мной, пока я прокладывал себе путь, расчищая темную тропинку кусочек за кусочком и выдирая спутанные ветки, чтобы расчистить путь.
Наконец заросли ежевики закончились, но я не увидел дневного света, просачивающегося сквозь проделанную мной щель, а лишь неясное, дрожащее свечение.
Я протиснулся сквозь остатки стены и, пошатываясь, вышел на глубоко затененную поляну. Я прищурился, вглядываясь в тени вокруг.
И тут я застыл.
— Кол? — прошептала Мало у меня за спиной. — Почему ты медлишь? Продолжай идти!
Я очень долго стоял неподвижно, борясь с открывшимся передо мной зрелищем, слова застряли у меня в горле.
— Кол? — спросила Мало.
Не зная, что еще сделать, я, спотыкаясь, шагнул вперед и позволил ей и остальным войти и посмотреть, что нас ждет. Мой разум был настолько переполнен недоумением и ужасом, что я едва улавливал их вздохи и крики, хотя мне самому хотелось кричать; на самом деле, я хотел кричать до тех пор, пока мои легкие не разорвутся.
ГЛАВА 23
| | |
Это был лагерь, когда-то. Это было очевидно по кольцам изодранных палаток, разбросанным тут и там кострищам и ветхой смотровой башне на западной стороне, с вершины которой свисал колчан со стрелами.
И все же все было изменено, от травинок до стволов деревьев по краям. Казалось, что вся жизнь в этом месте мгновенно превратилась во что-то иное: я увидел деревья с листьями, похожими на языки, сморщенными, розовыми и мокрыми; палатки, ткань которых, казалось, превращалась в пыльные крылья мотылька; кострища, из которых росли спиральные каирны из цветущих жиров и костей; травы и сорняки, побеги которых были придавлены не цветами, а странными пучками уродливых человеческих зубов или мясистыми мочками, похожими на уши; дряблый ствол дерева, его кора, похожая на мякоть и покрытая пятнами, поросла густыми прядями вьющихся темных волос; но хуже всего были люди.
И они явно когда-то были людьми. Это можно было определить по очертаниям: у каждого была голова и руки, и руки всегда были подняты, словно защищаясь от удара; однако тела каким-то образом изменились, превратившись в дикие вихри рыбьих костей, или в связки искореженной кожи, или в кипящие, похожие на паутину облака тончайших нитей; на их блестящих головах висели ряды зубов.
Я в ужасе огляделся по сторонам. Внутри купола растительности было темно, но кое-где сквозь него пробивались лучи мутного янтарного солнечного света, колеблемые ветром и иногда высвечивающие какой-нибудь новый ужас по краям тени или создающие у тех, кто был рядом со мной, иллюзию движения. Казалось, что этот маленький, окруженный листьями пузырь мира окончательно сошел с ума.
— Клянусь адом, — сказала Мало. — Клянусь адом…
— Я… я уверен, что меня стошнит, — выдохнул Тангис. — Меня стошнит в моем шлеме, или… или я сошел с ума, я точно сошел с ума.
Кто-то из стражей вскрикнул. Сабудара начертила в воздухе знаки, моля какого-то бога о защите.
Я изо всех сил старался сохранить контроль над своими мыслями, заставляя себя быть спокойным
