Вторая жена господина Нордена. Книга 3 - Катя Лакруа
— И это повлияет на результат обследования?
— Разве что немного затруднит чтение артефактов после него, но это не так страшно, — ответил целитель.
— В таком случае разрешите Элианне оставить кольцо. — И Адриэн снова очень внимательно на меня посмотрел. — На её долю и так выпало слишком много неприятностей за последние две недели, не хотелось бы ещё сильнее её расстраивать.
Я испытала противоречивые эмоции. С одной стороны благодарность за сочувствие, с другой — грусть. Адриэн просто опять играет роль любящего мужа, вот и всё. Хотя какая разница, что им движет? Главное, колечко он мне вернул. Даже странно.
— Как вам будет угодно, господин Норден, — кивнул целитель. — Есть ещё кое-какая деталь.
— Да? — Адриэн вопросительно посмотрел на него.
— Так как нам важно уменьшить, так сказать, внешние раздражители, мы обычно применяем к пациентам заклятие, лишающее голоса.
Я снова дёрнулась. Что за ерунда? Видимо, на сей раз у мужа возник тот же вопрос.
— Зачем? — переспросил он. На сей раз в брошенном на меня взгляде читалась тревога.
— Все люди по-разному переносят воздействие артефактов, — пояснил целитель. — Некоторые начинают… весьма бурно выражать чувства. Сами понимаете, это сильно отвлекает и влияет на результаты обследования. Не волнуйтесь, заклятие не имеет последствий или побочных эффектов, и его действие пройдёт не позднее чем через сутки.
С этими словами целитель вынул из кармана мантии небольшой кристалл и, подойдя ко мне, осторожно приложил руку с артефактом к моей шее. Горло тут же начало саднить, потом покалывать и наконец будто сжало обручем. Я попыталась вздохнуть, но ничего не вышло. В панике нашла взглядом Адриэна: тот смотрел на меня хмуро. Кажется, его раздражает, что со мной опять что-то не так.
— Что с ней? — спросил он, слегка подавшись ко мне. — Отвяжите её, не сбежит.
На глазах выступили слёзы, я попыталась высвободиться и снова напрягла все силы, чтобы вздохнуть.
— Сейчас, сейчас… — пробормотал где-то рядом целитель. Ремни на запястьях отщёлкнулись, и я схватилась за горло. Всё, кажется, теперь точно умираю. Но уже секунду спустя чьи-то руки легли мне на шею, и я смогла наконец вздохнуть. С хрипом втянула в лёгкие воздух, который будто поступал туда тонкой струйкой. По щекам покатились слёзы. Дышать было всё ещё трудно.
Я откинулась на спинку кресла. Надо мной склонились целитель и Адриэн, но я закрыла глаза. Не хочу их видеть. Садисты. Ну ладно, ладно, Адриэн непосредственного участия не принимает, но именно он меня сюда привёз, а значит, тоже виноват.
— Госпожа Норден, посмотрите на меня, пожалуйста, — попросил целитель Артис, однако я проигнорировала его просьбу.
— Элианна, откройте глаза. — Голос мужа прозвучал сухо. Никакого волнения в нём не осталось и в помине.
Я вздохнула и всё-таки заставила себя посмотреть на них. Целитель очень внимательно разглядывал меня: в его глазах светился явно научный интерес, и он едва ли не улыбался.
— Впервые вижу такую реакцию на заклятие онемения, — взволнованно сказал он и прибавил уже тише: — Даже Гостья спокойно его переносит.
По телу прошла мелкая, противная дрожь. Как же они издеваются над этой бедной женщиной… Хотя я сейчас примерно в той же ситуации. И неизвестно, чем всё кончится. Может, тоже скоро буду гулять по этому двору и кидаться к посетителям в надежде на помощь… Колечко вот уже едва не отобрали.
— Если вам лучше, кивните, госпожа Норден. Приступим к обследованию.
Не то чтобы мне лучше, но, наверное, чем быстрее приступим, тем быстрее что-то наконец прояснится. Вроде бы Этьенис сказал, что разум Гостьи ничем не отличается от разума людей из этого мира. Может, и мой тоже? И тогда меня по крайней мере не разоблачат. Придётся терпеть… И я кивнула.
На моих запястьях снова защёлкнулись ремни. Целитель подошёл к креслу сзади и надел мне на голову что-то вроде ободка. Потом прижал его плотнее. Сначала я ничего не чувствовала, только прохладу от прикосновения непонятного материала. Но постепенно виски начало сдавливать, и от головы по всему телу разошёлся неприятный разряд, словно меня ударило током. Резкая боль прокатилась от головы по всему телу до самых пяток и тут же отступила. Я дёрнулась, инстинктивно пытаясь вырваться, но добилась только того, что ремни неприятно врезались в кожу.
Следующий разряд оказался ещё сильнее. Меня встряхнуло так, что даже зубы стукнулись друг о дружку. Голову сдавило, и я, уже с трудом соображая, поняла, почему они лишают пациентов голоса. Боль от головы расползалась по всему телу, «ободок», кажется, раскалился и обжигал кожу. Или так только кажется? Ощущение, будто с меня сейчас снимут скальп.
Всё тело напряглось, сопротивляясь боли, но она только нарастала, снова сосредоточившись в голове. Кажется, моя бедная головушка сейчас расколется надвое. К горлу, всё ещё неприятно саднившему, подступила тошнота. Из глаз хлынули слёзы, а тело начала сотрясать дрожь. В ушах зашумело, всё тело будто свело судорогой. Кажется, я сейчас потеряю сознание. Может, хоть так полегчает? Если бы я могла попросить их остановиться… но даже этого сделать не дают… А потом я будто провалилась во что-то мягкое.
… Сижу на скамеечке возле дома родителей в деревне. Голову нещадно печёт. Поднимаю её и смотрю на солнце. Глаза слезятся, и я пытаюсь зажмуриться.
— Как ты, доченька? — слышу где-то рядом встревоженный голос мамы. — Мы волнуемся, Элианна. Ты так резко исчезла. Элианна…
Странно, почему мама называет меня Элианной? Или она тоже не помнит, кто я? Пытаюсь сказать что-то в ответ, напомнить, что я Полина, а никакая не Элианна, но губы не слушаются.
— Элианна, — уже громче зовёт меня мама. Кажется, к ней присоединился папа. От каждого звука нещадно болят уши.
— Давайте перенесём её на кушетку. Этелия, сверни простыню, быстро!
— Госпожа Норден…
— Элианна…
А это уже, кажется, целитель и Адриэн. Откуда они здесь? Пришли за мной в мой мир? Я мотаю головой и пытаюсь закрыть руками уши, чтобы не слышать ставшего ненавистным обращения, и будто плыву куда-то. Голова тяжёлая и болит, но обруч её больше не сдавливает. Затылок утопает в чём-то мягком.
— Сейчас, сейчас, — забормотал кто-то над ухом. И тут мне в нос врезался противный запах. Я резко открыла глаза и сразу же снова закрыла их. Наверное, застонала бы, но голоса нет. К горлу опять подступила тошнота.
Кто-то взял меня за руку, но на сей раз знакомое тепло не принесло особого облегчения. Тошнота немного отступила, голова перестала кружиться, хотя ещё болит. Болят уши, глаза, горло. Кажется, на мне вообще живого места не осталось.
— Я же говорил, чтобы
