Великая Перемена (и другая ложь) - Джо Аберкромби
Им нужны были деньги.
Зури распахнула двустворчатые двери, и вой машин мгновенно усилился:
— Это точильный цех, где дорабатывают клинки.
Даже от этой суровой аудитории послышалось несколько впечатлённых вздохов. Должно быть, в этом огромном помещении с железными остовами были тысячи единиц оружия, все выстроены на одинаковых стойках со строгой дисциплиной элитных солдат на плацу. Два десятка рабочих собрались вокруг вращающегося приводного вала, работая на шлифовальных кругах с водяным приводом, каждый высекал собственный дождь искр, когда сводил смертоносную кромку. Зури даже стойки с оружием умудрялась показывать элегантно, пока потенциальные вкладчики шли через оружейный зал:
— Алебарды для конных слева, пехотные мечи там, а это новый образец клинка для артиллерийского расчета, выкованный из современной тигельной стали в литейном цехе здесь, в Инглии.
Нечто среднее между коротким мечом и кинжалом, с тонким клинком длиной с её предплечье. Никаких украшений. По-настоящему промышленное оружие, изготовленное на станке, каждое идентично предыдущему, и всё же было что-то прекрасное в их простой функциональности.
— Могу ли я… подержать один? —Ведель сама удивилась собственному неожиданному вопросу.
Зури кивнула, как будто просьба была совершенно обычной. Самообладание этой женщины, наверное, не смог бы поколебать даже метеор, пробивший потолок этого зала.
— Конечно.
— Во имя Судеб… — пробормотала Ведель, осторожно поднимая один со стойки. По какой-то причине она почувствовала необходимость относиться к нему с почтением, как к какой-то священной реликвии. Она подняла бровь, глядя на лорда Семптера, и слегка рассмеялась. — Такой лёгкий.
Она боялась, что смертоносное орудие будет трудно поднять, но это оказалось шокирующе легко. Она вдруг остро почувствовала, как мало усилий надо приложить, чтобы выпустить кишки старому пухлому джентльмену, стоящему рядом. Она чувствовала себя сильной, держа его. Пугающе сильной.
Вроде бы, одна из чёрных бровей Зури самую малость приподнялась. Как будто она точно угадала мысли Ведель:
— Оставьте его себе.
— Правда?
Зури указала на десятки и десятки одинаковых лезвий:
— У нас есть ещё.
— На какие вложения рассчитывает леди-губернатор? — проворчал джентльмен, у которого постоянно выпадал монокль.
— Десять тысяч марок как минимум, но она ожидает быстрой отдачи. — Ведель внимательно оглядела компанию. Оценивая, как они отреагируют на эту цифру. Оценивая, сколько может стоить каждый.
— Она гарантирует? — спросил кто-то.
— Её светлость не даёт гарантий, но будь она здесь, она не преминула бы заметить, как мало есть настолько безопасных дел, как оружие.
— Даже в мирное время? — спросила Ведель, задумчиво взвешивая в руке кинжал. Зури слегка улыбнулась:
— Какой лучший момент для перевооружения? Сейчас. А теперь давайте я покажу вам пушку.
***
— Мы здесь за… — Сарлби нахмурился, глядя на слегка согнувшуюся и держащуюся за угол стола женщину. Словно загнанный в угол зверь. — Как там её зовут? — Бремеру пришлось бросить взгляд на ордер, поскольку только он умел читать. — Ведель дан Сарова по доносу от её шурина лорда Семптера обвиняется в наживе, спекуляции и заговоре с целью…
— Как обычно, — проворчал Спаркс, шагая к ней.
Сарлби ещё не вывел универсальную формулу того, как будет реагировать тот или иной человек в момент ареста. Большинство смирялись, но некоторые отпирались, очень немногие гневались. Здесь оказался случай проявления ярости.
— Убирайтесь, нахрен! — завизжала она, набросившись на Спаркса и царапая его ногтями. Он отшвырнул её, и она с размаху полетела в направлении противоположной стены. Головой разбила окно, стекло зазвенело, и она рухнула на потёртый гуркский ковер.
— Это было обязательно? — спросил Сарлби и упёр руки в бока. Судье не нравилось, когда заключенный оказывался в крови. «Наказание — для суда», — всегда говорила она, и от её тона по спине бегали мурашки.
Спаркс потёр тонкую царапину на щеке:
— Сука меня поцарапала.
— Наказание — для суда. — и Сарлби погрозил пальцем так же, как это делала судья. Он понимал, как часто копирует Судью в последнее время. Раньше он думал: в каждом есть плохое и хорошее, и борьба заключается в том, чтобы привлечь людей на свою сторону. Затем он увидел трупы друзей, качающиеся в клетках над дорогой в Вальбек. Вчера Судья небрежно сказала: «Тонкости нюансов и компромиссов предназначены для тех, кому нечего менять в мире», — и он осознал, как она права. Люди либо на правильной, либо на неправильной стороне, и от неправильных нужно избавиться. Каждый раз выкорчёванный сорняк делает
