Бывший. (не)простой выбор императора-дракона - Мария Минц

— В-ваше величество, — непонимающе затряс головой он, — Я в чём-то провинился перед вами? Я не понимаю, чем вызвал такой гнев! Если я в чём-то виноват, дайте мне шанс загладить свою вину! Я готов пойти на всё!

Интересно, он действительно настолько недалёкий или прикидывается?

— Не утруждай себя пустословием, — оборвал я его, — Мне известно про тебя всё. Если я увижу или узнаю, что ты ещё хоть на шаг приблизился к Каролине… хоть посмотрел в её сторону, пеняй на себя. Я лично позабочусь о том, чтобы стереть тебя из этого мира.

До меня донеслось хриплое дыхание со стороны Матиаса. Наткнувшись на мой гневный взгляд, он опустил взгляд и принялся кланяться.

— Я всё ещё не понимаю вас, мой император, — надрывно бормотал он, — О чём вы говорите?

— Я говорю о том, — процедил я, не спуская с него глаз, — Как такой жалкий червяк смог стать главой Малахитового рода. Дракон без каких-либо способностей, самый слабый и презираемый из всей четверки малахитовых братьев. Именно они должны были возглавить род. Но, по какой-то нелепой случайности, со всеми ними произошли несчастные случаи. Кто-то свернул шею, упав с лошади во время охоты, кто-то провалился под лед, а кто-то погиб от неизвестной болезни. Я ничего не перепутал?

— Что вы имеете в виду, ваше величество? — не поднимая головы, глухим голосом спросил Матиас.

— Лишь то, что это если бы не это странное стечение обстоятельств, ты бы никогда не занял место главы рода, — повысил голос я.

— Это… не больше, чем совпадение, ваше величество… я до сих пор переживаю уход своих дорогих братьев… но еще больше я переживаю из-за того, как вам в голову могла прийти мысль, что я как-то причастен к их смерти…

Хоть Матиас и продолжал кланяться и извиняться, от моего взгляда не ускользнуло то, как сильно изменились его движения. Матиас в ярости сжал кулаки, а на его скулах заиграли бугристые желваки.

Кроме того, Матиас еще ниже опустил голову. Вот только теперь, я был уверен, что сделал он это специально — чтобы я не увидел его глаз. Или то, что отражается в них.

Например, ярость из-за того, что мои слова попали точно в цель или раздражение за свое унижение.

Сейчас как никогда ранее я убежден, что все это его подобострастие лишь напускная игра. Единственная цель которой — сбить с толку, заставив оппонента поверить, что перед тобой ни на что не годное ничтожество.

И, тем не менее, хоть у меня и нет никаких доказательств, что именно он избавился от своих братьев, чтобы стать во главе рода, я готов поклясться, что это действительно так. Хоть пока и не понимаю зачем ему это. Отплатить за все свои унижения? Доказать свою важность? Или же он претендует на что-то большее?

Хоть Малахитовый род всего лишь девятый в иерархии императорской ветви, но он так же может претендовать на трон. И, страшно подумать что случится, если это место займет такое ничтожество, как Матиас.

Впрочем, этим совсем скоро займутся имперские дознаватели. А для меня сейчас достаточно и того, что ему зачем-то понадобилась Лин.

Даже глупцу будет понятно, что дело здесь не чисто. Иначе, зачем главе драконьего рода связывать себя узами брака с пусть самой искренней и заботливой девушкой, которых я когда-либо встречал, но не имеющей за собой ни выдающейся родословной, ни внушительного состояния.

— В любом случае, я тебя предупредил, — припечатал я, — Если хоть раз я увижу тебя рядом с Каролиной Лотта, ты будешь завидовать своим погибшим братьям.

На этот раз Матиас поднял голову и я успел заметить в его глазах промелькнувшую ярость. Он быстро спрятал ее под маской покорности, но в словах, которые он произнес, я услышал отголоски его обиды и ненависти.

— Не беспокойтесь, ваше величество, вы никогда не увидите нас с Каролиной, — уголок его рта дрогнул, расплываясь в зловещей ухмылке.

Я не сразу понял, насколько мрачно и двусмысленно звучит сказанная им фраза.

Глава 9

— Что с тобой, папа? — бестолково повторила я, сжимая его руку, — Не стой на пороге, на улице зима, ты простудишься! Пошли домой.

Отец молча посмотрел на меня, и на секунду мне показалось, что он меня не узнаёт — такая длинная пауза повисла перед его ответом. Потом он тяжело вздохнул и кивнул.

— Пошли, дочка. Вот, волновался за тебя, хотел узнать, что и как…

— Для этого необязательно было выходить из дома, — мягко пожурила я его. Сзади послышалась какая-то возня; оборачиваться я не стала, но краем глаза заметила, что Антэро вышел из кареты и о чём-то беседует с Матиасом. Кажется, этот разговор не доставляет удовольствия ни ему, ни моему жениху.

Уверенно взяв отца за руку, я бережно, словно маленького ребёнка, провела его в дом, усадила на старенький диван в гостиной. Сняла со спинки чуть побитый молью, но всё ещё добротный вязаный жилет, и положила ему на плечи.

— Отдыхай, папа, — преувеличенно жизнерадостно сказала я, — Сейчас сделаю тебе твоего любимого липового чаю!

Отец рассеянно кивнул, но, судя по его отсутствующему взгляду, мыслями он был где-то далеко. Я направилась в свою комнату, чтобы наконец-то скинуть опостылевшее подвенечное платье, как вдруг мне в спину прилетел вопрос, заданный тихим отцовским голосом:

— Что случилось во дворце, энкели?

Я застыла на пороге, как вкопанная. Энкели — ангелочек мой — так нас с сестрой называла наша мама, а вот отец не любил всех этих, как он выражался, «телячьих нежностей», и услышать от него подобное было сродни грому среди зимы.

Сглотнула, глубоко вздохнула, беря себя в руки, и преувеличенно бодро ответила, с улыбкой повернувшись к нему:

— Всё в порядке! Небольшие неурядицы, но мы их уладим.

Отец пристально смотрел на меня, и моя улыбка дрогнула. Очень хотелось броситься к нему, обнять и излить душу, но, в то же время, не хотелось лишний раз тревожить. Не в его состоянии…

После того, как мама покинула нас, отец очень сильно сдал. Он замкнулся, стал молчаливым, а потом и вовсе начал стремительно худеть. Он стал частенько отказываться от еды, а под глазами у него появились тёмные мешки, волосы побелели совсем, и сейчас уже ничто не напоминало того пышущего жизнью и здоровьем весельчака, каким Ирума Лотта, мой отец, был когда-то.

Я отчаянно гнала от себя назойливый голосок разума, нашёптывающий, что уж очень эти симптомы смахивают на те, что были у мамы незадолго до её ухода.

— Матиас рассказал мне всё, — голос