Бывший. (не)простой выбор императора-дракона - Мария Минц
На меня навалилась безнадега.
Отец был так рад предстоящей свадьбе… говорить как есть значило еще больше выбивать у него из-под ног землю.
— Все очень сложно, — дрогнувшим голосом ответила я, так и не решившись сказать ему всю правду.
— То есть, вы получили его благословение? — по-своему растолковал мой ответ отец и на его лице появилась такая яркая надежда, что у меня сердце защемило от боли.
— Не совсем, но…
— Тогда, все остальное уже не важно, — вздохнул он, враз сгорбившись и опустив голову.
— Не переживай так, пап, — кинулась к нему я, чтобы присесть рядом и приобнять за плечи, — Мы с Матиасом что-нибудь обязательно придумаем. Матиас сказал, что у него есть план.
Отец положил свою теплую жилистую руку поверх моей и тихонечко сжал ее.
— Спасибо, что пытаешься подбодрить меня. Но вряд ли это возможно, если император против.
— Но это правда…
Я хотела рассказать, как своими глазами видела, что Матиас разговаривал наедине с советником и тот даже выглядел как минимум заинтересованным в предложении моего жениха. Но, вспомнив об этом разговоре, я тут же вспомнила о самом главном. О том, о чем хотела расспросить его всю дорогу до дома.
— Папа, с тобой что-то случилось? Тебе плохо?
Отец поднял на меня подозрительный взгляд и настороженно спросил.
— А почему ты спрашиваешь, энкели?
Глядя в его глаза, пронизанные красными жилками от постоянного напряжения, я просто не могла соврать. А потому, сказала все как есть.
— От Матиаса я услышала, что тебе недолго осталось. Папа, о чем он говорил?
От меня не ускользнуло то, что на лице отца промелькнула сначала гримаса раздражения, а потом и безысходности. Тяжело вздохнув и отпустив мою руку, он кивнул.
— Я просил его не рассказывать об этом никому, особенно тебе, но… видимо, больше скрывать это не имеет смысла.
Сердце моментально остановилось и полетело вниз увесистым камнем.
— Не имеет смысл скрывать что? Папа, объясни…
— Кажется, меня коснулась та же болезнь, что унесла жизнь твоей матери, моей дорогой Аннели.
Теперь уже я почувствовала как меня поглотила волна отчаяния и обреченности.
Нет! Не возможно! Этого просто не может быть!
Я не могу потерять еще и отца… особенно после того, как мы все едва смогли прийти в себя после смерти мамы.
Но страшная правда в том, что я и сама в глубине души знала, что это может случиться. Не смотря на то, что отец постоянно отмахивался от своих болячек, говорил, что они от долгой работы и ему только стоит хорошо отдохнуть… я где-то в самой дальней глубине себя понимала, что это может оказаться чем-то гораздо более серьезным.
И сейчас, наконец, страшная правда прорвалась наружу, затопив меня болью и скорбью. До последнего я надеялась, что болезнь, которая унесла жизнь мамы окажется не заразной… но только что все мои надежды превратились в пыль.
— Аурелия знает? — дрожащим голосом, едва сдерживая рвущиеся наружу слезы, спросила я.
— Ни ты, ни твоя сестра не должны были этого узнать… — отвел взгляд отец, — По крайней мере, до тех пор, пока ты не вышла бы замуж за Матиаса.
— Но почему… почему ты не рассказал об этом раньше? — не смотря на все мои попытки, слезы все-таки поползли по моим щекам.
— А что бы это изменило? — глухим голосом ответил отец, — Для Аннели мы вызвали лучших лекарей, которых только смогли найти. Но ни один из них так и не смог понять что это за болезнь и как с ней бороться.
Хоть умом я и понимаю, что он прав, но сердце отказывалось принимать эту новость. Отказывалось верить в то, что скоро мы с сестрой окажемся одни.
— Но… неужели нет никаких шансов? Может, вызовем врачей еще раз? Может, за два года что-то изменилось? Может, они все-таки смогут как-то помочь?
На этот раз отец, ничего не говоря, прижал меня к себе. Я же, почувствовав тепло его тела, ощутив, насколько сильно он похудел за все это время, откровенно разрыдалась. Я отчаянно хваталась за его плечи, стискивала его в своих объятиях и втягивала носом домашний запах дерева и сочной листвы, будто отчаянно пытаясь навсегда сохранить в памяти эти ощущения.
— Вот именно поэтому я и не хотел рассказывать вам, — нежно поцеловав меня в лоб, прошептал отец, — Именно поэтому, я и заключил этот договор с Матиасом.
Его слова не сразу пробили кокон горечи, который плотно окутал меня, но когда смысл его фразы дошёл до меня, я неохотно отстранилась от отца и подняла на него ошарашенный взгляд.
— Что? Какой еще договор? О чем ты?
Глава 10
Слово «договор» неприятно обожгло меня, и я взглянула на отца совершенно другими глазами. Что происходит? Неужели он что-то решил за меня за моей же спиной…
Я ожесточённо тряхнула волосами. На пол тут же со звоном упало несколько шпилек, вывалившихся из окончательно растрепавшейся свадебной причёски. Я бездумно подняла их, зажала в кулаке и переспросила дрогнувшим голосом:
— Так что это за договор, папа?
Отец тяжело вздохнул и сгорбился ещё сильнее, будто его придавливала к земле тяжкая ноша.
Слово «договор» неприятно обожгло меня, и я взглянула на отца совершенно другими глазами. Что происходит? Неужели он что-то решил за меня за моей же спиной…
Я ожесточённо тряхнула волосами. На пол тут же со звоном упало несколько шпилек, вывалившихся из окончательно растрепавшейся свадебной причёски. Я бездумно подняла их, зажала в кулаке и переспросила дрогнувшим голосом:
— Так что это за договор, папа?
Отец тяжело вздохнул и сгорбился ещё сильнее, будто его придавливала к земле тяжкая ноша.
— Не мне тебе говорить, дочка, про то, что нашей семье в последние пару лет пришлось туго, — тихо проговорил он. Я молча кивнула. Вместе с уходом мамы на нас обрушилось ещё одно несчастье: на наши знаменитые на всю империю виноградники обрушилась какая-то таинственная хворь, от которой листья чернели и иссыхали, а виноград стал настолько кислым и терпким, что из него не получалось ничего, кроме уксуса.
— Мы обязательно выкарабкаемся, папа, — пробормотала я и в ужасе поняла, что это прозвучало на редкость беспомощно.
Словно я сама уже потеряла всякую надежду. Нет! Нельзя позволять себе раскисать! Надо взять себя в руки.
Папа сокрушённо покачал головой.
— Я всегда был реалистом, энкели, и никогда не боялся смотреть правде в глаза. Всё складывалось
