Башня Авалона - Майк Омер

– Сначала я хотел выбрать другой способ, не используя твой гнев. – Рафаэль замирает, сверля меня серебристыми глазами. – Но ты не дала Найвен отключить телепатию, так что пришлось дать выход твоей ярости. План рискованный, но он сработал.

Он начинает расстегивать брюки, и я испытываю искушение посмотреть, как он это делает. Но кто-то должен наблюдать за особняком. Встаю, подхожу к окну и беру подзорную трубу. Смотрю в окуляр, пытаясь сфокусироваться на Карадоке, но в то же время представляю, как Рафаэль рядом снимает мокрую одежду, и одновременно пытаюсь вникнуть в его слова.

– Объясни. Уже неважно, что было в тех письмах, раз я никогда их не прочту.

– Я пытался научить тебя управлять эмоциями, как это делаю я. Позволить созидательной силе взять верх вместо того, чтобы тратить энергию на чувства. Гнев способен воспламенить магию. Но ты действуешь иначе, так? Тратишь массу сил, говоря людям то, что они хотят услышать, пытаешься их умиротворить, задобрить. Анализируешь их желания и угождаешь. Такой уж тебя воспитали, да?

У меня перехватывает горло:

– Может быть.

Я украдкой смотрю на отражение в стекле. Рафаэль, отвернувшись, натягивает сухие брюки. Мой взгляд скользит по его полуобнаженному телу.

– Когда ты накричала на меня и высказала все, что думаешь, то перестала волноваться о других. Наконец-то перестала тратить энергию на чужие чувства. У тебя появилось больше силы для самой себя. – Он застегивает брюки и поворачивается. – И какая же это была мощь… – В оконном стекле я вижу, как Рафаэль подходит ко мне сзади. – Ты сейчас подглядывала за мной, Ния? – шепчет он.

Мой пульс учащается.

– Нет. – Я откашливаюсь. – Ну ладно, да.

Рафаэль опирается на раму и смотрит в окно за мое плечо. Я чувствую тепло его тела.

– После знакомства с тобой я понял, что не все используют магию одинаково. Ты выражаешь созидательную силу через эмоции, а не блокируешь их. Я вспомнил, как читал кое-что у Мерлина о магии, но тогда для меня это было немыслимо. Мерлин писал, что использовал чувства, разбитое сердце, любовь и гнев, усилив ими свою магию. Во время первой миссии я увидел, как ты вырубила всю Завесу, подпитываясь страхом. А твоя злость на меня породила взрыв магии, который мы видели на последнем испытании. Именно это позволило тебе в первый раз более чем за тысячу лет получить доступ к изначальной силе, Ния. Ты похожа на виноградники из Гард Дулурез.

– Я – на виноградники?

Уголки его губ приподнимаются:

– Помнишь? Виноделы специально заставляли виноград расти в голоде или жажде, чтобы он окреп и приобрел более яркий вкус. Встряска может пойти на пользу и твоей магии.

Я бросаю на него лукавый взгляд:

– Значит, я стала новым Мерлином из-за того, что считала тебя придурком?

Кривая улыбка в ответ:

– Я не говорил про нового Мерлина.

– Кстати, я уже упоминала про Авалонскую Сталь?

– Интересно, может, Нимуэ заточила Мерлина в дубе из-за того, что он без умолку болтал о своей Авалонской Стали? – задумчиво произносит Рафаэль. – Но да. Тот факт, что ты считала меня, как ты выразилась, придурком, помог пройти испытание Стража. Признаюсь, не ожидал, насколько это тебя взбесит.

– Ты был весьма убедителен.

На той стороне улицы в библиотеке Карадока гаснет свет. В темноте я вижу только блеск серебристых глаз Рафаэля.

– Может, стоит немного поспать, пока объект тоже спит, – предлагает он. – Ложись на кровать.

Глава 42

Я откусываю от лавандового торта; сладость с легким цветочным привкусом тает на языке.

– Хочешь кусочек?

– Это все для тебя. – Рафаэль уже лежит на полу.

Я жую и поглядываю в окно. И тут мое сердце замирает. Седой Лис пялится прямо на меня в подзорную трубу.

– Рафаэль… – тихо зову я. – Почему охранники Карадока шпионят за нами?

– Что? – Он вскакивает и бросается к окну. – Отойди немного назад.

– Они же не увидят нас в темноте, да?

Рафаэль медленно качает головой:

– Нет, но, возможно, в этом и проблема. Они в курсе, что здесь молодожены. У нас всю ночь не горел свет, а это может показаться немного странным. Изобрази, будто готовишься ко сну. Нужно подпустить правдоподобия.

Пока Рафаэль зажигает свечу, я опускаю подзорную трубу, отворачиваюсь от окна и сбрасываю платье, в котором была весь день. Под ним шелковый топ и трусики. Воздух просто ледяной, по коже бегут мурашки.

Рафаэль поворачивается ко мне, в его серебристых глазах вспыхивает холодное пламя. Он подходит ближе и прижимает ладони по обе стороны от моей головы к стеклу. Жар его тела согревает кожу, Рафаэль опускает взгляд на мои губы:

– Мне придется тебя поцеловать.

– Для правдоподобия, – шепчу я.

Он проводит большим пальцем по моей нижней губе:

– Ради миссии.

– Ради Англии.

Рафаэль требовательно прижимается своими губами к моим, жадно целует, и расплавленное желание стекает с его губ в мой живот. Он просовывает руки мне под ягодицы, приподнимает и усаживает на подоконник, поцелуй становится глубже. Я провожу руками по его прессу, хотя Седой Лис вряд ли заметит этот жест. Обвиваю Рафаэля ногами. Он запускает пальцы в мои волосы, притягивает голову к себе и целует еще глубже. Наши бедра прижимаются друг к другу. Чувствую, как у него встает. От Рафаэля пахнет дождевой водой и мускусом, и я уже не могу точно вспомнить, зачем мы здесь. Помню только, что страстно хочу его – с того самого момента, как он в первый раз меня поцеловал. Я потрясена до глубины души.

Рафаэль прерывает поцелуй, его глаза горят, дыхание тяжелое. Одна рука до сих пор на моей заднице, другая запуталась в волосах.

– Я давно хотел поцеловать тебя…

– Но это запрещено, – шепчу я.

Рафаэль словно в полузабытьи качает головой.

– А Джиневра? – спрашиваю я как бы невзначай. – Она выходила из твоей комнаты, а ты был без рубашки.

Его брови взлетают вверх:

– Когда это?

– Когда ты подбирал мне новый гардероб.

Он по-прежнему удерживает меня на подоконнике, слегка сжимая ягодицы:

– Это было полгода назад.

Я пожимаю плечами:

– Ты же помнил про торт, хотя тоже прошло полгода.

Свет свечей золотит его идеальные черты.

– Для Джиневры нет границ, – тихо говорит Рафаэль. – В тот день она обходила Башню Авалона, чтобы составить отчет, ворвалась и застала меня врасплох. Подозреваю, нарочно. Она поверхностная и раздражает.

Я киваю:

– А, и ты заметил…

Он мучительно вздыхает:

– Думаю, у нас получилось весьма убедительное шоу для охранников?

– Да.

Рафаэль отпускает меня; я соскальзываю с подоконника, уже скучая по теплу его мощного тела. Задуваю свечу,