Тайны Троссард-Холла - Виолетта Орлова
Несмотря на свою любовь и привязанность к мальчику, Левруда очень не любила одну черту характера Артура — его совершенное упрямство и желание всегда поступать по-своему. «Упрям, как армутский конь!» — любила говорить она по отношению к мальчику. Тот, однако, не совсем понимал, как выглядел этот конь, и почему он был армутский, и вместе с тем чрезвычайно упрямый, но этот эпитет доставлял Артуру какое-то необъяснимое удовольствие. Все на свете в своей пока еще недолгой жизни он любил делать наперекор другим, но вовсе не из-за того, чтобы досадить. Просто на каждый вопрос он смотрел как-то по-своему, иначе, чем другие, и поэтому очень редко с кем соглашался. Говорил Артур всегда прямо, без утайки, то, что думал, независимо от того, какие последствия его ждали из-за произнесенных слов.
А еще была у него любопытная привычка — он всегда носил с собой карандаш и небольшую тетрадь, где записывал пословицы, бытующие в народе. Только его записи кардинально отличались от оригинальных версий услышанных им общепринятых изречений. Мальчик любил каждую пословицу переиначивать по-своему, придавая ей совершенно противоположный смысл.
На следующий день Артур встал ни свет ни заря, так как все-таки намеревался пойти на площадь. Ему хотелось хоть один раз увидеть единорогов; наверное, он даже сам хорошенько не понимал, для чего ему это нужно. Вероятно, эти прекрасные животные ассоциировались у Артура со свободой и путешествиями, которые с самого детства манили и привлекали его. В этом своем тайном пристрастии мальчик также не походил на остальных жителей Клипса, которые, наоборот, страшились опасностей пути, диких животных и враждебно настроенных людей из других городов. Артуру казалось, что вид единорогов придаст ему решимости однажды покинуть домик старой Левруды, чтобы отправиться на поиски своего настоящего дома.
Впрочем, на это решение действительно нужна была изрядная доля смелости, а мальчик пока боялся оставлять старую женщину. В каком-то смысле она полностью зависела от него, и Артур просто не мог бросить того, кто однажды принял его в свою семью. Мальчик надеялся, что когда-нибудь сможет обеспечить Левруде достойную старость, заработать столько денег, чтобы она ни в чем не нуждалась, и тогда уже он мог бы с чистой совестью отправляться в путь.
Юноша вышел из дома, пока Левруда спала. Она специально не стала вставать вместе с ним, чтобы дать ему возможность выбора. Ей не хотелось запрещать Артуру что-либо делать, даже несмотря на то, что она ужасно боялась вновь увидеть своего подопечного полуживым от побоев.
На улице стояла прекрасная солнечная погода; о вчерашнем буране говорили лишь огромные сугробы снега, которые за ночь увеличились, наверное, раза в два. Ясная погода была на руку Артуру; это означало, что он сможет при любом раскладе увидеть единорогов, пусть даже издалека. Ледяной воздух проникал в легкие и пробирался до самого желудка, заставляя дрожать все тело, однако мальчик почти не обращал на это внимания, ведь он уже мечтал о встрече с крылатыми созданиями.
Улицы утреннего города пустовали. И немудрено, ведь все старались быть ближе к площади и, наверное, уже со вчерашнего вечера занимали места. Многие мальчишки забирались на деревья и, как белки, свешивались с самых верхушек. Сотни жителей сидели сейчас на крышах собственных домов, облаченные в теплые тулупы, и пристально смотрели в подзорные трубы. Да, событие намечалось грандиозное.
Артуру удалось незамеченным пробраться к самой площади, которая напоминала сейчас огромный гудящий муравейник.
Инспектор с важным видом ходил взад и вперед, выставляя свой и без того огромный живот всем напоказ, и тыкал палкой тех, кто решался сделать неуверенный шаг вперед к центру площади. Один молодой человек с инфантильным горящим взглядом попытался тайком пробраться поближе.
— Куда? — пробасил инспектор и помахал у него перед носом палкой. Потом, сделав вид, что смягчился, протянул ему большую сухую ладонь и выразительно на нее посмотрел. Юноша с грустью покачал головой — денег у него, увы, не было.
— Бродяга! Пошел вон! — Инспектор отлично справлялся со своей миссией, которая казалась ему необычайно важной. Артур, благодаря своей ловкости, смог пробраться незамеченным мимо сурового блюстителя порядка, однако неожиданно он почувствовал, как кто-то грубо схватил его за руку.
— А ты не отличаешься умом и сообразительностью, старина… Разве я не ясно дал тебе понять, чтобы ты не появлялся в городе? — противным голосом поинтересовался Гэт.
Артур посмотрел по сторонам; к счастью, дружков его врага поблизости не оказалось. Что ж, в этом ему снова несказанно повезло. Артур резко выдернул руку и презрительно улыбнулся:
— Интересно, что тут делаешь ты? Не боишься, что снова начнется метель, и твоя мамочка будет тебя ругать?
Гэт яростно сощурился, с трудом сдерживая себя, чтобы не ударить противника. Однако, при всем желании, он не мог этого сделать, ибо вокруг было много людей, и, если вдруг начнется потасовка, его тут же отправят домой. Вдобавок ко всему мальчик пришел не один, а со своей матерью. Она стояла поблизости, облаченная в роскошную коричневую шубу из соболя: напомаженная, надушенная и невероятно довольная собой. Кажется, она с кем-то вела непринужденную беседу.
— А где же твои приятели, Гэт? Или они тоже не узнали тебя в таком девчачьем наряде? — продолжал издеваться Артур, с наслаждением наблюдая за тем, как лицо его врага приобретает бордовый оттенок. Действительно, Гэт был облачен в женственное манто белого цвета, впрочем, невероятно дорогое. Мать приучила сына к тому, что в жизни надо иметь только все самое лучшее, при этом не прилагая ни малейших усилий.
«Пусть у тебя будут вещи от самого элитного портного города. Работа и тяжелый труд — это удел бедняков, а у нас достаточно средств, чтобы мы могли позволить себе жить в свое удовольствие», — объясняла она сыну. Благодаря таким наставлениям Гэт рос капризным белоручкой и лентяем; он хотел только всего самого лучшего для себя, и, желательно, чтобы это доставалось максимально легко и быстро, а иное было ему без надобности.
— Назначаю тебе встречу завтра, в Зеленом тупике. Там мы и разберемся, что к чему, — тихим голосом прорычал Гэт, от неконтролируемой ярости сделавшись похожим на хищного зверя. Но Артур только насмешливо засмеялся:
— По-моему, это ты не отличаешься умом и сообразительностью. Ты же сам не так давно запретил мне ходить в город, разве нет?
Гэт фыркнул, отведя глаза в сторону. В словесных поединках он был не особенно силен; мальчик предпочитал применять силу. Однако неожиданно ему на помощь пришла его мать. Женщина подошла к сыну и презрительным взглядом смерила
