Поцелуй скуки - Харитон Байконурович Мамбурин
Разве что на каждой из этих физиономий, на лбу — светились знаки. А еще они светились внутри у водяных элементалей, в изобилии ползающих тут везде.
И на зданиях.
Даже на некоторых столбах.
— А, вот, значит, где вы держите эту штуку… — донесся до неё голос Арвистера.
Эмма чуть не споткнулась. Стоящий вампир, которого вовсе и не собирались подталкивать в спину, расслабленно пялился на здание, которое не могло быть ничем, кроме храма.
Оно сияло…
///
тем временем…
В городе Омниполисе, на тихой Малиновой улочке, на крыльцо своей таверны выглянул ангел. Валера сделал глубокий вздох, качнул головой, а затем ушёл обратно, оставив болтаться снаружи на двери криво сляпанную табличку «Закрыто». Заведение, которое никогда не закрывалось, решило сделать перерыв, предупреждая возможных клиентов, что здесь они не получат ни питья, ни еды.
Только вот через несколько минут подобные желания целиком и полностью пропали почти у всех жителей огромного города. Вместо них осталось лишь несколько основных, базовых: спрятаться в безопасности, дрожать, часто сглатывая кислую слюну и… бояться. Непонятно чего, непонятно как, но от этого страх только усиливался, стараясь уберечь живое существо от того, что сейчас следовало по многим улицам этого огромного города.
Они шли. Неторопливо, уверенно, мягко ставя ступни на асфальт или брусчатку. В самых разных одеяниях, самых разных эпох. У некоторых было оружие, почти всё холодное, естественно, его носили с небрежной грацией тех, кто часто пускает сталь в дело. Другие же были безоружны, но их показная беззащитность не обманула бы даже младенца.
Есть существа, которым оружие не нужно. Кто-либо пафосный и недалекий сказал бы, что они сами — оружие, но был бы в корне не прав. Каждый из шагающих по улицам Омниполиса был намного больше, чем оружием. Судьей, палачом, прокурором и следователем, преступником, вором и убийцей, сыщиком и тем, кого последние преследуют. Смертью тысяч и жизнью миллионов. Лезвием, иссекающим ненужное, забирающим лишнее, освобождающим и запирающим.
По улицам Омниполиса шли Блюстители.
Отнюдь не все, отнюдь не простые. Не те, что легко могут затеряться в баре или быть замечены на шоппинге в местном молле. Не те, что пьют пиво и хрипло ругаются на новые времена, требующие отчетности на компьютере. Не те, кто даже умеют стареть, как горько сказал бы недавно померший Зого Эльмдингер, так и не смирившийся с тем, насколько разными бывают расы.
Шла, можно сказать, элита Блюстителей. Спасители, охранники, сторожевые псы. Существа, благодаря которым, сотни лет предотвращались десятки тысяч катастроф. Хранители порядка, герои, защитники, паладины Срединных Миров. Рыцари, не спасающие, но предотвращающие. Гарант стабильности, основа порядка…
Кровавые твари.
Убийцы.
Неживые чудовища.
Вампиры.
Их призвали — и они ответили на зов. Теперь они шагали туда, где обязаны были быть. К тому, кто их вызвал. Приблизиться, преклонить колено, замереть в ожидании слов, обращенных к ним. Как и всегда.
Тот, кто призвал их, сейчас неспешно поднимался по многочисленным ступеням здания Главного Управления. Внешне это существо совершенно не отличалось от худощавого молодого человека чуть выше среднего роста, носящего слегка старомодную черную «тройку» с черным же плащом. Безмятежное, хоть и несколько бледноватое лицо, совершенно симметричное, могло привлечь последним качеством множество девичьих взоров. Еще бы эти взоры были бы привлечены длинными смоляно-черными волосами, ниспадающими в искусственном беспорядке до плеч и ниже, но встреться эти девушки с прячущимися под этим великолепием глазами — они бы не смогли не то, что отвернуться, но даже вздохнуть.
А возможно, просто умерли бы от ужаса.
В глазах поднимающегося по лестницам существа, передвигающегося с всего одним спутником, был покой Смерти.
Спутник был не настолько пугающим для взгляда обычных существ. Он представлял из себя подтянутого престарелого джентльмена, бойкого, стройного и грациозного. Длинные белые волосы, забранные в низкий хвост, спускались на богато вышитый камзол сзади, а высокие сапоги, предназначенные для верховой езды, выглядели очень потёртыми. На портупее, тоже весьма изношенной, болталась очень солидная шпага, напоминающая скорее своего славного предка, спату. Крючконосое острое лицо джентльмена, казалось, было едва заметно искажено в вечной незлой усмешке.
— Даже это занятие приятнее всего, чем я занимаюсь в последние дни… — голос более молодого на вид существа твердой глухотой наполняет воздух лестничных проемов.
— Вас никто не неволил, ваше величество, — а вот в голосе беловолосого слышится едва заметный рокот, напоминающий тигриное рычание, — Вы…
— Я оторву тебе голову, если услышу еще хоть одно славословие в честь твоего ученика, Зиггерд…
— Я никогда бы…
— Прекрати немедленно. Оторву.
— Как вам будет угодно, — седой склоняет свою голову, вовсе не желая, чтобы угроза по отношению к нему осуществилась, хотя выражение на его лице…
Они поднимаются молча. Зиггерд Гроссханним, сопровождающий Короля Вампиров, действительно едва ли не лопается от гордости, хотя причин для неё, вроде бы, нет. Этот очевидный факт виден совершенно всем вокруг, но не тому, что принял самое деятельное участие в становлении слабейшего из вампиров. Зиггерд и его спутник знали, что во многом лишь благодаря Конраду Арвистеру Король Вампиров может сейчас испытывать такое смешное чувство, как раздражение на собеседника, но об этом не стоило говорить.
Не всем позволено иметь слабости, даже неотвратимые.
Быкочеловек, минос, существо с просто смешным жизненным сроком, очень неплохо держался в присутствии двух высших несмертных. Еще одно существо, ожидавшее прибытия парочки вампиров, присутствовало лишь в качестве призрака. Оно, то есть она, обозрела вошедших в кабинет, слегка поморщившись, но они не обратили внимания на гримасы призрака женщины, состоявшей, казалось, из оттенков всего двух цветов.
Безумие извиняет многое.
Король Вампиров, Блюститель, встретился с текущим Главой Управления, своим непосредственным начальником. Спорность последнего утверждения могла бы поспорить объемами с самой высокой горой Срединных миров, но вампир, непринужденно расположившийся напротив терзаемого его присутствием смертного, никогда не возражал против такой трактовки их взаимоотношений. Она укладывалась в миропорядок, выгодный его расе.
Ему сейчас, как и миропорядку всех других рас, угрожала беда. Катастрофа, спущенная Оргаром Воллом-третьим с поводка. Чума, погубившая Канадиум.
Конрад Арвистер, вампир. Блюститель.
И очень раздраженный отец.
— У нас мало времени! — резко начала с места в карьер Архивариус Срединных миров, — Ваше присутствие чересчур тяжко дается смертным, даже несмотря на то, что ваши рассеяны по городу! Предлагаю сразу решить главную задачу! Вопрос — что вы, вампиры, можете с собой сделать такое, из-за чего будете испытывать сильнейшую душевную и телесную боль? На постоянной основе?
—
