Кто убил Кристель? - Тамара Ключинина

* * *

Всю ночь я не сомкнула глаз, сидя в кресле, обхватив колени руками так крепко, что пальцы онемели. Я прокручивала в голове события этого дня, словно сломанную пластинку, которая зациклилась на одной и той же мелодии.

«Один шанс из трех, — корила я себя, чувствуя, как горячие слезы подступают к глазам, — И я потратила его впустую. Ведь хотела же проследить… Не смогла защитить ее тогда, и не заметила признаков опасности сейчас…»

В памяти всплывали драгоценные моменты, когда Кристель была рядом, когда ее заразительный смех наполнял комнату светом, когда она делилась своими мечтами о работе в Мистрель-корпорейшен, не подозревая о надвигающейся опасности.

«Нужно действовать иначе, — приняла я твердое решение, чувствуя, как внутри разгорается огонь решимости, — Если я снова не могу найти ее сейчас, значит опять вернусь в прошлое и буду защищать ее ото всех с самого начала дня, не отходя от нее ни на шаг, чего бы мне это ни стоило».

Я поспешно села за стол, включив настольную лампу, и принялась торопливо писать, вспоминая все события сегодняшнего дня, пытаясь не упустить ни одного подозрительного взгляда, ни одного услышанного слова. Получалось, что подозрительными в окружении Кристель были все:

Мистер Артур Драксен — ректор магической академии Алдрахейм, отец Даниэля. После исчезновения сестры в моем будущем, насколько я помню, он был уволен за взяточничество и какие-то не совсем законные схемы, а значит для него помолвка сына с представительницей столь могущественного рода, как Велтран, очень и очень важна. Интересно, мог ли наш милый ректор помочь исчезнуть Кристель ради благополучия сына, ведь он явно остался разгневан, понаблюдав за поведением Даниэля и послушав Кристель во время их сегодняшней встречи. Я постаралась вспомнить и выписать отдельным списком все, что когда-либо слышала о его даре огненной стихии и авторских заклинаниях.

Даниэль Драксен — самовлюбленный парень Кристель с официальной невестой и, как будто этого мало, еще и Терезой в запасе. Опять же, с учетом всех его интрижек, мог оказаться причастен к ее исчезновению. «Хотя по-моему он слишком тупой, чтобы сообразить, что при наличии такой невесты вообще не стоило бы так себя вести…» — поморщилась я, вспоминая сегодняшние наблюдения.

Бианка Велтран — официальная невеста Даниэля, окончила магическую академию и уже работает в Мистрель-корпорейшен, где ее отец занимает не последнее место в совете управления. Она передала Дафне зелье ментального воздействия для Кристель и вроде бы ответила вечером на ее сообщение, как человек, не причастный к исчезновению моей сестры, но что если сегодня она где-то столкнулась с Крис уже после общения с Дафной? Может что-то случилось, из-за чего Бианка передумала и сама помогла ей исчезнуть — импульсивно, из ревности, ведь я видела ее сегодняшнюю реакцию на эмоциональное приветствие Даниэля моей сестры? А ответ на сообщение — не более, чем ложь и отвод глаз?

Дафна Кортел — лучшая подруга Кристель, уже предала ее в обмен на место в Мистрель-корпорейшен. Да, сегодня она доказала, что напиток не является отравой, но кто знает, на что она способна в дальнейшем после подобного? А если бы Бианка сказала ей, что порошок безвреден, а на самом деле там оказался бы смертельный яд?

Тереза Рутерберг — подруга Кристель, еще одна тайная девушка любвеобильного Даниэля, могла убить Кристель из ревности, ведь не зря мне показалась подозрительной сахарница сегодня утром, которую она так старательно подсовывала моей сестре. А вдруг у нее закончилось терпение, и после свидания с Даниэлем она перешла к более решительным шагам по устранению конкурентки в лице моей сестры?

Лизель Олрехад — еще одна подруга Кристель, могла убить Кристель из зависти, потому что Кристель, Тереза и Дафна постоянно подшучивали из-за внешности, бедности и особенно по поводу слабых успехов в освоении магическим даром, а ведь она, как и остальные девочки из компании Крис уже на четвертом курсе, и это значит, что проблемы с магией у нее серьезные и давнишние. Да и с парнями у нее все сложно тоже давно — примерно сколько я ее помню, а тут еще Кристель постоянно напоминает ей об этом, хвасталась своими успехами и подарками Даниэля.

Анонимный поклонник, любитель эпистолярного жанра — конечно, он тоже был в моем списке. Кто знает, что у него в голове? А вдруг он похитил ее и где-то силой удерживает? С другой стороны непонятно, зачем тогда подкладывать так поздно вечером записку под дверь — если рассуждать логически, то можно предположить, что этот аноним думает, что Крис была дома в это время, а значит, возможно, не имеет отношения к ее исчезновению. Но то, что он потенциально опасен и совершенно точно ментально не здоров — это очевидно.

Я задумчиво положила листок бумаги с этим списком перед собой, вспоминая, кому еще за эти неполные полдня, которые я наблюдала за сестрой, Кристель успела насолить. Казалось, что я что-то упускаю из вида, но ничего больше в голову не приходило, и, с шумом выдохнув, я переместилась на кровать, где лежала и думала, вспоминала, анализировала…

В конце концов, ничего больше существенного так и не вспомнив, я решила немного подремать, чтобы с новыми силами снова вернуться в прошлое. Я не боялась, что эти записи на моем столе кто-нибудь, например, Дафна, обнаружит и прочитает, пока я сплю, поскольку собиралась прожить этот день заново, но уже совершенно по-другому.

И вот, наконец, утро. Я еще раз прошлась по квартире, заглянув в опустевшую комнату Кристель, в ванну и на кухню, где одиноко завтракала Дафна.

— Не приходила? — понуро уточнила на всякий случай я, заранее зная ответ.

— Нет, — тихо прошептала она, как будто чувствуя за собой вину, в чем я, после вчерашнего, сильно сомневалась.

Я вернулась в комнату и приготовилась к новому возвращению в субботнее утро: перечитала свои записи, вновь понюхала анонимную записку подозрительного поклонника, стараясь хорошенько запомнить этот резкий аромат.

Глубокий вдох, концентрация, заставляющая все мысли сфокусироваться на одной цели. Хроноскоп на запястье потеплел, словно чувствуя мое решение и одобряя мой выбор. Я нежно погладила его, ощущая тяжесть артефакта на руке, и решительно нажала на нужные кнопки, тут же почувствовав уже знакомое болезненное ощущение в висках, когда время неохотно начинает растягиваться, словно резина, поддаваясь моей воле.

Последнее, что я увидела перед тем, как мир растворился в радужной спирали — окно, за которым уже во всю светило