Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов
Подойдя к приёмной, Варвара первой толкнула тяжёлую дубовую дверь, отполированную до блеска. За столом сидела пожилая секретарь в строгом костюме с идеально уложенными седыми волосами. Она взглянула поверх очков и, не поднимаясь, коротко кивнула, снимая трубку внутреннего телефона.
– Варвара Смолина и Виталий Санин, – произнесла она сухо, без приветствий, словно эти имена звучали в её трубке десятки раз за день.
Секретарь повесила трубку и посмотрела на них внимательнее.
– Можете пройти. Он ждёт.
Виталий на секунду задержал взгляд на табличке «А.В. Белоусов», коротко кивнул Варваре. Они вошли вместе. Обитая кожей дверь открылась бесшумно и впустила их в просторный, выверенный кабинет, где кресла и папки были расставлены так, чтобы ничто не отвлекало от хозяина.
Аркадий Васильевич стоял у окна спиной к вошедшим и молчал, изучая улицу. Тёмные, аккуратно зачёсанные волосы поблёскивали в тусклом дневном свете. Руки, сцепленные за спиной, казались неподвижными и твёрдыми, как у бронзовой фигуры. Варвара с Виталием обменялись быстрым взглядом и остановились у порога, ожидая приглашения.
Наконец генерал повернулся и оглядел их. Взгляд холодный, не враждебный – оценивающий, словно он проверял, выдерживают ли эти двое цену того доверия, которое им уже выдано.
– Рад вас видеть, товарищи, – голос прозвучал сухо и чётко, по-военному. – Проходите, садитесь. Разговор будет серьёзный.
Они присели в кресла перед широким столом с аккуратно разложенными документами, выверенными до последней запятой. Белоусов сел напротив, сложил руки на столе и выдержал короткую паузу.
– Прежде всего президент просил передать благодарность за проделанную работу, – произнёс он медленно, отчётливо, подчёркивая момент. – Операция была одной из самых сложных за последние годы. Вы не только вскрыли серьёзный заговор, но и предотвратили цепочку непредсказуемых последствий вмешательства во временной поток. Такие вещи не забываются.
Виталий едва заметно кивнул, принимая похвалу, но оставался настороже: после таких вступлений обычно следует «но».
– Мы лишь выполнили задачу, Аркадий Васильевич, – мягко сказала Варвара. Голос звучал ровно и спокойно. – Успех – результат командной работы и чёткого взаимодействия с вами.
Генерал чуть улыбнулся – редкая для него уступка.
– Не принижайте своих заслуг, Варвара Олеговна, – ответил он ровно. – Я знаю цену таким операциям и не случайно назначил ответственными именно ваш отдел. Однако, – голос стал жёстче, – этот успех подтверждает необходимость строгого контроля за подобными исследованиями. Любое вмешательство во временной поток может привести к последствиям, которые мы пока даже не можем оценить.
В кабинете повисла густая тишина – слышно, как по старинным настенным часам тяжело движется секундная стрелка.
– Теперь к итогам, – продолжил Белоусов уже совсем официально. – Всё, что связано с перемещением сознания и изменением хода истории, – угроза национальной безопасности нового уровня. Это не гипотезы и не фантазии, а реальная опасность для исторической и политической целостности.
Он взял со стола тонкую папку, перебрал листы и, не поднимая взгляда, сказал:
– Материалы дела будут засекречены на долгий срок, достаточный, чтобы никто из ныне живущих не воспользовался ими без ведома государства. Мы понимаем, как велик соблазн применить эти данные в личных целях или в политических играх. Этого допустить нельзя.
Генерал поднял глаза, убеждаясь, что его слова услышаны полностью. Варвара, выдержав паузу, тихо спросила:
– Аркадий Васильевич, что будет с проектом? Его закроют окончательно или возможна работа под новым контролем?
Генерал сделал глубокий вдох.
– Проект официально закрывается. Все исследования по перемещению сознания переходят под особый контроль. Любые разработки, даже теоретические, будут проходить проверку на высшем уровне. Согласитесь, недавние события показали, что человеческий фактор, помноженный на научные амбиции, способен привести к катастрофе. Мы не можем позволить себе роскошь бесконтрольных экспериментов с историей.
Виталий чуть сдвинулся в кресле, кивнул:
– Аркадий Васильевич, вы считаете, этого хватит, чтобы предотвратить повторы? Контроль – это хорошо, но всегда найдётся тот, кто рискнёт, несмотря на запреты и предупреждения.
– Вы правы, Виталий Дмитриевич, – ответил генерал ровно. – Поэтому любое вмешательство в прошлое будет считаться не нарушением инструкции, а государственным преступлением. Любое несанкционированное перемещение сознания и всякая попытка изменить прошлое будут пресекаться максимально жёстко.
Виталий нахмурился, помолчал и уточнил:
– Простите, Аркадий Васильевич, вы говорите о законодательных мерах?
Белоусов задержал взгляд, будто проверяя, не шутит ли собеседник.
– Товарищ Санин, если это шутка – крайне неудачная и неуместная. Закон о «перемещении сознания во времени» звучал бы не менее абсурдно, чем акт о пресловутых «зелёных человечках». Речь не о публичных нормах, а о закрытом режиме, который уже действует и будет действовать в ведомстве и спецслужбах. Это дисциплина и ответственность, а не тема для обсуждений.
В кабинете снова воцарилась тишина – сухая, официальная. Генерал отложил бумаги, сцепил пальцы и продолжил мягче, но с прежней уверенностью:
– С этого момента подобные разработки и эксперименты рассматриваются как потенциальная угроза государственному устройству и исторической безопасности. Прошлые инциденты показали: мы слишком мало понимаем, к чему ведут изменения во временном потоке. Любая новая попытка повлечёт не только дисциплинарные и уголовные меры, но и немедленное прекращение всех работ, пусть даже самых перспективных и на вид безобидных.
Варвара слушала внимательно, ощущая странную смесь облегчения и тяжести ответственности, легшей на каждого, кто касался этой темы. Взгляд – полное согласие.
– Аркадий Васильевич, можете быть уверены, – спокойно сказала она, – ни я, ни Виталий Дмитриевич, ни кто-либо из отдела не допустим отклонений от установленных правил. Это наша обязанность, и мы принимаем её безоговорочно.
Белоусов кивнул:
– Именно это я и хотел услышать. Вы проделали большую работу, но теперь ваша задача – не допустить повтора.
Он выпрямился, подводя черту. Варвара и Виталий переглянулись и медленно поднялись.
– Благодарю за доверие, Аркадий Васильевич, – сказал Виталий. – Мы поняли вашу позицию и примем все необходимые меры.
Казалось, встреча окончена, но Белоусов задержал взгляд и передумал. Отодвинув кресло, он открыл нижний ящик и достал массивную папку, перевязанную красной лентой с печатью.
– Прежде чем разойдёмся, – сказал он, кладя папку перед ними, – нужно уладить ещё одно формальное, но важное дело.
Чёрный штамп «Совершенно секретно» проступал на плотной бумаге. Генерал расправил ленту.
– Здесь материалы расследования: ваши отчёты, оперативные данные, документы о закрытии проекта, – произнёс он. – Это подлинник, он единственный и остаётся здесь, под моим контролем. Ваше ознакомление нужно зафиксировать. Подпишите последнюю страницу.
Варвара первой перелистала папку до конца и аккуратно расписалась, сохраняя невозмутимость. Лишь в глубине
