Штормовая мелодия - Дорит Медвед
Стражники, заглянув под капюшоны, пропустили нас внутрь. Они защищали город от стихиалей, а не от окули или людей. Полная изоляция города от внешнего мира поставила бы его экономику на колени.
Стояла мертвая тишина. Я никогда еще не видела Читру столь опустевшей, хотя мы и находились не в торговом районе. Все ставни были закрыты, и лишь изредка тусклые свечи освещали темные дверные проемы. На улице не было ни души. Мне стало жутковато.
– Квинн, что мы здесь делаем? – Мне удалось изгнать из голоса всякий страх, но руки мои все равно подрагивали.
– Дышим свежим воздухом, что же еще? – совершенно невозмутимо ответила Квинн – и сразу, без перехода, спросила: – Ты умеешь лазать по стенам?
– Умею. А почему ты спрашиваешь?
Вместо ответа она вдруг нырнула в мрачную щель между двумя домами. Ей что, жить надоело?
Впрочем, сейчас я приветствовала любую возможность отвлечься от собственных мыслей.
Я поспешила за ней. Через мгновение стало так темно, что я не могла видеть ни на дюйм.
– Квинн?
– Я здесь.
Теплая рука коснулась моей, а затем Квинн направила мои пальцы к углублению в стене.
– Теперь взбирайся наверх, – велела она.
Я послушалась – и, нащупывая руками и ногами трещины в качестве точек опоры, подтянулась и принялась карабкаться. Квинн поднималась сразу после меня. Чем выше я оказывалась, тем больше лунного света попадало в щель. Вскоре я смогла различить неясные очертания стены. Затем мне уже не нужно было нащупывать вслепую каждое новое углубление, а можно было просто до него дотянуться. Спустя несколько минут, тяжело дыша, я перелезла через край крыши и легла на мокрую черепицу.
Квинн, закряхтев, также перекатилась на живот.
– Вот, значит, чем ты занимаешься в свободное время? – чуть вскинула я брови, хотя она, вероятно, не могла этого видеть.
– Жизнь разведчицы тяжела, – только и ответила она, выпрямляясь.
Мы балансировали на коньке крыши. Черепица была скользкой от растаявшего снега, и ноги мои то и дело соскальзывали. Квинн всегда была рядом, чтобы поддержать меня, когда я готова была свалиться.
Наконец мы добрались до края крыши. От соседнего здания нас отделяли каких-то два ярда.
– И что теперь?
– А теперь попрыгаем!
Не дожидаясь меня, Квинн разбежалась и перелетела на другое здание, где конек был пошире. Ловко перекувырнувшись, она одним плавным движением поднялась на ноги, а затем с ухмылкой повернулась ко мне:
– Теперь ты!
Мой желудок скрутило, но я все равно подбежала к зияющей расселине, сильно оттолкнулась и прыгнула в никуда. На секунду мне показалось, что я лечу; затем я тяжело приземлилась на соседнюю крышу. Квинн подхватила меня подмышки прежде, чем я успела скатиться вниз.
– Спасибо, – выдохнула я, но она уже бежала дальше. Каштановые кудри взметнулись за спиной Квинн, когда она, снова взяв разбег, запрыгнула на следующую крышу. Как легко и элегантно выглядели эти прыжки в ее исполнении! Рэйвену следовало бы назвать ее Кошкой, а не Фалангой.
Я попыталась подражать ее движениям, выполняя следующий прыжок.
– Не смотри вниз! – предупредила Квинн, когда я чуть было не потеряла равновесие, и тут же понеслась вперед. Все дальше и дальше, с хлопающим на ветру плащом и озарившей лицо улыбкой.
Мы прыгали с крыши на крышу, опять бежали, вновь зависали в воздухе – а затем бежали еще быстрее, пока легкие наши не воззвали о пощаде, а щеки не запылали. Это было похоже на полет, но казалось более опасным и дерзким предприятием. Адреналин струился по моим венам, будто огонь.
Я даже не осознавала, что смеюсь, пока Квинн наконец не остановилась и не обернулась ко мне в изумлении. Ее взгляд замер на моих устах, и глаза ее заблестели. Казалось, она собиралась что-то сказать, но тут же поспешно отвернулась и села на конек крыши.
Присев рядом с ней, я прислонилась головой к дымоходу. Моя грудь резко вздымалась и опускалась.
– Это было… – начала я.
– …невероятно, не так ли? – закончила за меня Квинн и улыбнулась. – Теперь отвечу на твой вопрос. Да, именно этим я и занимаюсь в свободное время.
Некоторое время мы молчали. С высоты крыш Читра выглядела еще более пустынной. Редкие огоньки освещали ночь, и я насчитала внизу едва ли с дюжину экипажей. Лишь изредка по улицам прогуливалась парочка-другая; в одиночку не выходил никто. Даже река Мэл, обычно полная судов, была необычайно пуста.
Страх накрывал улицы Читры зловещей тишиной, но отсюда город казался скорее спокойным и умиротворенным, словно все было в полном порядке. Некоторое время я наслаждалась этим чувством, прежде чем поднять голову к звездам. Они были сегодня светлее, чем обычно.
– Красиво, – прошептала Квинн.
Я искоса поглядела на нее. Она тоже смотрела в небо.
Я была благодарна Квинн за то, что она ни словом не обмолвилась о моей ссоре с Рэйвеном. Однажды она спасла меня во время панической атаки, но и об этом инциденте впоследствии никогда не упоминала. Квинн была моей подругой, как Кресс или Джейн, только более молчаливой и знающей. Тенью, которая в сложных ситуациях не отходила от меня ни на шаг. Я поняла теперь, почему она так много значила для Рэйвена, и уже не в первый раз задалась вопросом, как эти двое познакомились.
– Расскажи мне кое-что, – тихо попросила я. – Как ты стала разведчицей?
Квинн долго не отвечала. Я уже подумала было, что она меня не расслышала, когда она наконец заговорила, все еще глядя на звезды:
– Я родом из трущоб Читры. Отца своего я никогда не видела, а мать моя умерла от лихорадки, когда мне было всего три года. После этого я жила с теткой. Ужасная женщина! Когда мне было шесть лет, тетка заставила меня попрошайничать и воровать. Она не могла отправить меня в школу, ведь у нас не хватало денег даже на еду. В конце концов, ей надоело кормить лишний рот, и она поставила меня перед выбором – либо работа в публичном доме, либо обучение у «Бесшумных ножей». Нелепое название, правда?
Квинн безрадостно рассмеялась.
– Я выбрала «Бесшумные ножи», тайную гильдию богатых мужчин, убивавших мужчин еще более богатых. Банду головорезов и убийц – и мой единственный путь к успеху. Уже тогда я хорошо владела ножами и вскоре стала любимицей Флинна, магистра гильдии. Я ненавидела его и восхищалась им, умоляла его о деньгах и терпела от него самое худшее.
Я научилась
