Игры благородных - Хайдарали Мирзоевич Усманов

– Ты тоже слышишь? – Спросил он с хрипом.

– Слышу. – Хрипло сказал второй, и руки его дрожали на штурвале.

Планета проверяла их – не оружием, не зубами чудовищ, а тенью собственного сознания. И чем дальше они летели, тем сильнее становилось ощущение, что невидимый собеседник склонился к их ушам и шепчет, подменяя их мысли своими.

А линии маршрута на экранах продолжали тянуться вперёд – тонкие, дрожащие, как паутина.

Челноки плыли над чёрно-зелёной чащей, словно насекомые над неподвижным болотом. Каждый километр пути был вырван у планеты осторожными манёврами. Обход аномалий… Обход опасных зон, где сама реальность вибрировала, как тугая струна…

Наконец-то они увидели, что тот самый сигнал маяка, до этого едва заметный, теперь стал отчётливым, и даже уверенным. На экранах он вспыхивал красным зерном, и это зерно с каждым мгновением приближалось, по мере их следования по выбранному курсу.

– Контакт в пятистах метрах. – Тихо произнёс один из пилотов, будто боялся потревожить воздух. И вот, сквозь плетение растений, в дрожащем свете сенсоров, промелькнула еле различимая фигура. Сначала – только силуэт, неровный, как нарисованный углём, но затем линии обрели форму. Это был истерзанный, ранее явно белый, защитный скафандр нового поколения, но с погашенными индикаторами, с обугленными сегментами. На груди ещё дрожало крошечное пятно красного света – сердце аварийного маяка, последнее, что держало её в мире сигналов и координат.

– Она! – Глухо выдохнул бортовой оператор.

В кабинах челноков даже стало тесно от сдержанных вздохов. Так как каждый чувствовал, что они всё же нашли её. Они наконец нашли то, ради чего столько дней рыскали по этим мёртвым джунглям.

Но облегчение не успело родиться, как экраны снова ожили. Чуть позади беглянки, словно в её тени, двигалась вторая фигура. Она не пробиралась сквозь ветви – они будто сами склонялись перед её шагами. Движения были ровные, прямые, слишком точные. И эта фигура выделялась из местного ландшафта своей гуманоидной формой тела. Чётко видимые руки и ноги, вытянутая осанка, и чётко видимая голова. Но более чёткие черты разглядеть с такой дистанции из-за воздействия аномалий было просто невозможно.

– Вижу ещё одно… – Сорвался голос второго пилота. – Существо… Но что это такое… определить невозможно из-за дистанции и аномалий!

Тварь или нечто иное? Она не бросалась, не нападала, а просто шла за девушкой. Но именно эта неспешность, эта уверенность каждого шага, насторожила всех больше, чем любое внезапное нападение.

В челноках повисла тишина, тяжёлая, как свинец. Бойцы вглядывались в экраны, пальцы сами тянулись к оружию. Словно каждый из них чувствовал – радость встречи слишком поспешна. Этот мир не отдаёт своих пленников так легко.

В кабинах челноков стояла напряжённая тишина, как перед ударом грома. Каждый следил за приборами, за мелькающей фигуркой девушки, за тенью, двигавшейся следом.

– Объект двигается прямо к нам… – Голос пилота был натянутым, как струна. – Носитель маяка подтверждён. Это точно она.

– А второе существо? – Тут же спросил боец, сидящий у смотрового люка, сжимая парализатор так, что суставы пальцев побелели.

На экране тень продолжала идти. Неспешно, уверенно. В её движении было что-то бесконечно чуждое и даже хищное.

– Если мы ударим по площади, зацепим её тоже. – Заметил один из операторов. – Вряд ли она выдержит такой разряд без последствий.

– Но если промедлим… – Тут же перебил его ветеран, сидящий ближе к двери, его лицо было жёстким, морщины врезались, как ножом. – Если эта тварь возьмёт её первой, мы потеряем и её, и шанс понять, что происходит.

Старший офицер в челноке нахмурился. Он смотрел на экран, где две точки – бегущая к аванпосту девушка и существо – неумолимо сокращали расстояние до условной линии перехвата.

– Что-то в ней… не так… – Вдруг выдавил один из молодых бойцов. – Смотрите: она идёт неровно, будто спотыкается… но сигнал маяка стабилен. Слишком стабилен.

– Нам не о чём спорить. – Резко сказал ветеран. – Вы хотите, чтобы оно подошло ближе? Чтобы мы посмотрели, как оно ломает ей шею?

Несколько секунд длилось молчание. Треск приборов, дрожь корпуса, гул моторов – всё сливалось в один пульсирующий звук.

– Действуем! – Наконец сказал офицер.

Два челнока синхронно развернули установленные на их борту излучатели. Воздух загудел, словно его пронзили тысячи невидимых струн. Секунда – и вся зона впереди озарилась невидимой волной парализующего удара.

На экранах было видно, как бегущая сквозь лес девушка вздрогнула, словно её ударили в грудь кулаком, и мгновенно обмякла. Скафандр стукнулся о камни, и её тело покатилось вниз по склону, как сломанная кукла.

Позади неё существо тоже пошатнулось. Его шаги прервались, руки взметнулись в воздухе, и оно, сделав ещё несколько шагов, словно лишившись костей, рухнуло на землю. Неподвижное. Беспомощное. В кабинах раздались облегчённые вздохи.

– Есть. – Прошептал один из пилотов. – Оба одним ударом накрыты.

Но облегчение было зыбким. Никто не радовался по-настоящему. Потому что даже лежащее без движения, то существо продолжало тревожить – будто его неподвижность была лишь новой формой ожидания. Челноки тут же с тихим свистом скользнули вниз, к ближайшей полянке. И практически сразу их люки с шипением приоткрылся, впуская внутрь утренний туман планеты. Влажный воздух хлестнул по лицам, пахнул тяжёлой сыростью и чем-то железным, словно сама земля дышала кровью.

– Вперёд! Быстро! – Бросил офицер, и первый ряд бойцов ступил на почву. Их шаги вдавливались в мохнатую землю, под ногами что-то хрустело, как кости, скрытые в почве. Лес вокруг молчал – слишком молчал, будто всё живое затаилось, выжидая. Казалось, что даже воздух глядел.

Двое бойцов подбежали к неподвижному телу девушки. Её скафандр был разодран, визор треснул, а лицо за мутным стеклом казалось неузнаваемым. Та, кто когда-то была блистательной дочерью Великого дома, теперь выглядела как обгоревшая кукла, выброшенная на свалку. Один из воинов склонился, приложил руку к шее.

– Жива! – Выдохнул он, с какой-то почти детской радостью. – Слабый пульс, но есть.

– Забираем. Быстро.

Девушку аккуратно приподняли, её голова безвольно повисла, и только слабый блеск на груди, крошечный сигнал маяка, подтверждал, что это действительно та самая пропавшая.

А потом их взгляды одновременно поднялись – туда, где лежал второй объект. Бойцы пошли медленно, оружие вскинуто, пальцы дрожали на курках. Каждый шаг отзывался в груди, будто земля стучала в унисон с сердцами. И вот они увидели его. Не монстра. Не чудовище… Эльфа…

Точнее – что-то, что напоминало эльфа. Оно лежало на боку. Его дыхание было ровным. Грудь медленно поднималась и опускалась. Тело укрывали