Фрилансер. Вольный копейщик (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

Это не основатель, нет. Да я в общем уже и перечислил всех основателей. Но клан серьёзный, медиамагнатами несерьёзные не становятся. Разумеется, такие люди не работают на себя (с целью выдвинуться и лично засесть в крутом кабинете), не под то заточены. Как правило они лишь поддерживают кого-то, кто реально планирует сесть в тёплый кабинет. Но их поддержка для седока всегда ключевое звено, для любой политики, для любой предвыборной компании. Это огромные деньги и огромное влияние, огромные связи ВЕЗДЕ. Агилар не единственный медиамагнат на планете, разумеется, но сейчас, атаку на тех, кто готовился к штурму Сената, вели через него — вот и получит. Он и в поддержке Сантосов и Ко отличился, правда, не настолько ярко, но их это вообще не извиняет. Не понял, что по краю прошёл, снова связался не с теми людьми — сам себе злобный буратина. Так что мочить этот клан буду под ноль — как семью Бруно. Я не жестокий, просто нужен пример для назидания остальным.

Репортаж ушёл в эфир почти без редактуры — сократили пару моментов особо жёстких пыток в отношении блогерши, женщина же, всё такое. Там те пытки — болевые приёмы в основном; парни не палачи и не инквизиция, а что можно сделать в полевых условиях простым (да даже и непростым) воякам? Но тем не менее это было больно, а значит назидательно, и допрос мужчин пропустили без редактуры.

Кстати, личное впечатление. Чем громче и говнистее чел на экране, чем яростнее он «рубит правду» на всю страну в своём репортаже, обличая, обвиняя и всё такое, тем громче вопит и сильнее трясётся, когда с него за это спрашивают. Вот вообще ни одного мужественного правдоруба, готового за идеалы на Голгофу, среди этой публики не встретилось! Все орали и сразу плыли, ещё до того как становилось по настоящему больно. Проститутки они! Шлюхи пера, а не «борцы с монархизмом».

— Десять, девять, — начал отсчёт адъютант. — … Три. Два. Один… Всё, время вышло.

Итак, срок ультиматума пролюблен. Ожидаемо, некоторые его проигнорировали, надеясь неизвестно на что.

Мы, «шишки» штаба, переглянулись, старина Маккарти грустно вздохнул и отдал приказ:

— Всем — начинаем! Огонь по готовности.

Это было красиво…

Шлюзовые ворота мы захватили — успели. И держали открытыми все три дня, несмотря на угрозу прорыва с той стороны. Там парнишки формально оказались в окружении, как Цезарь в Алезии. С одной стороны они прижаты к осаждённому ими Сенату, в котором всё же их враги, как бы там ни было. С другой их окружили мы. Классика военной истории — двойная осада, враг и за циркумвалационной, и за контрвалационной линией. Но они не Цезарь, к счастью; Цезарь здесь только один. И это я. И не надо мне пенять за высокомерие и нарциссизм, я сейчас рассуждаю категориями Фрейи Сергеевны, о которых она говорила мне совсем недавно, на шпиле дворца. Цезарь должен быть только один? Один. И я делом доказал, что это не она. Вот и буду почивать на лаврах — заслужил. Приятно же!

В общем, разбегающиеся «низовые» подразделения, понимающие, что к чему и какой статьёй пахнет, нам ворота открыли, а мы так и не стали их закрывать. И правильно — из-под занятых войсками второго кольца куполов вышло до тридцати тысяч гражданских, что оставались там, несмотря на возможную близость боевых действий. Жертв среди мирных не хотели ни мы, ни противник, потому их выходу никто не препятствовал. А после предъявления ультиматума через эти же ворота вышло до двух тысяч рядового личного состава условно мятежных бригад. Условно потому, что рядовой состав делают что прикажут, им до лампочки участие в перевороте на стороне какого-то из кланов аристократических боровов. Но над ними и дисциплина, так что выход с оружием — тот ещё духовный подвиг.

Мы всех приняли, отправили в тыл на перепроверку, но факт — мятежников даже собственное «мясо» не поддерживает. И вот сейчас началась атака на купол, под которым находится штаб мятежников второго кольца, и первыми в атаку идут ракеты, переброшенные отовсюду, куда смогли дотянуться за трое суток, со всего столичного региона собрали, уничтожая на своём пути всё, что может сопротивляться или хотя бы просто гореть. Под куполами полно кислорода, полно датчиков видео, потому и говорю, все эти взрывы и стена пламени… Это красиво!

Ну, вот на что они рассчитывали? Идиоты! Какие же они там все идиоты! Сколько их погибло от этой атаки? Почему было не выйти вместе с более умными? Нет, видите ли, только сейчас, после огненной лавины дошло. Волна панических отчётов, мол, «сдаёмся, выходим, без оружия, не стреляйте!» сюрпризом не стала, но штаб прогнозировал, что продержатся противники дольше, и сдастся их меньше. Я стоял в сторонке и не вникал в мелочи — сейчас было кому отреагировать, и парни Маккарти это делали квалифицировано, без суеты и спешки. Отвечали на запросы, организовывали встречу, проверки и конвоирование к безопасной зоне.

В общем, остаток дня мы были заняты. После пыток и признаний журналистов на камеру, руководство мятежников впало в ступор, ибо их больше в СМИ не освещали и героями не делали. Освещение конфликта шло только из нашего штаба, и неожиданно эффективно сработал негласно пущенный слух, что любая попытка показать купола хоть второго кольца, хоть из самого Сената, окончится смертью. Некоторые блогеры по инерции вякали — число считающих себя бессмертными бесконечно, плюс провинции жили своей жизнью, а некоторые вещали оттуда, но имеющий массового зрителя крупняк затаил дыхание и боялся пукнуть в нашу сторону. Фрейя-Фрейя…

Ближе к ночи в атаку наши части всё-таки пошли. Без ракет, но с тяжёлой техникой. Танки Феррейра показали себя неплохо — вот и испытали заодно. Я сидел в кунге, глазел на мониторы и голограммы, и понимал, что всё кончено. Мятеж подавлен. Второй за месяц, но слишком мелкий какой-то. А ведь улетал из Альфы я «бедным продственником»! Что пиар животворящий делает, без единого выстрела (штурм не считаем). Даже те четыре дивизии (не полные дивизии, номинальные), что отказались сдаваться, сопротивления толком и не оказывали. При приближении наших парней, все встречные бойцы клали оружие и поднимали руки кверху. Огонь в нашу сторону открыли непосредственно перед штабом мятежников, под который было выделено одно из зданий в городе. Вот этот штаб мы и обложили, на трёх ярусах. Уйти оттуда никто не мог, но штурм…

— Хуан, там, похоже, действительно только добровольцы. Они всё же вняли, — доложил ответственный за разведку.

Мой тёзка был в состоянии обалдения. Не верил, что аристократы так могут. Им ведь плевать на людей. Но разведчики докладывали именно это — аристократишки и их приспешники никем не прикрываются.

— Может ещё подождём, перепроверим? — предложил он. — Если там есть кто-то, кого удерживают, да пусть даже банальным приказом…

— Мы уже два часа проверяем, — парировал я. — И боты говорят однозначно, эти люди полны решимости, и сдаваться не будут.

— Да, но… — Вздох.

— Сеньор Маккарти, подтягивайте артиллерию. Начинаем, — добавил я в голос власти.

— Сеньор Шимановский, как представитель пятого управления, я ответственно заявляю, что нам могут понадобиться показания этих людей в распутывании связей мятежников, — заявил серый неприметный человек, которого прислал начальник «пятёрки», как только я захватил Генштаб. Мотивировано тогда было словами: «Мы — верные подданные, Хуан. Ты вернулся — это здорово. Сейчас пошлю к тебе кого поадекватнее». Заодно договорились о проверке на лояльность для огромного количество военных из токсичной зоны, но это будет потом.

— Хуан, подумай, — острастил и Маккарти.

— Сеньоры, я понимаю все риски и последствия. — Я прикрыл глаза и действительно подумал… Открыл… Нет, мнения не изменил. — Сеньоры, я рассуждаю на глобальном уровне. Какие бы ни были связи мятежников, пройтись по всем цепочкам мы не сможем. Кто-то откупится важностью, кто-то — информацией. Кто-то заметёт следы. При том, что мы знаем все семьи тех, кто там внутри и можем взять их на контроль в будущем. Этих же камрадов придётся судить, придётся доказывать причастность каждого, и я уверен, кто-то сможет «соскочить» и тут. Но ради того, чтобы мы смогли провести это фарс, при штурме погибнут хорошие парни.