Нова - Максим Балашов
— Видимо, будет очень, очень весело!
Глава 16
Это была первая за долгое время ночь, когда Маса и Крас не занимались сексом, и эта вынужденная аскеза висела в воздухе тяжёлым, липким облаком. Как только пара вернулась в свою казённую квартиру, пропитанную запахом старой пыли и государственного равнодушия, девушка, не говоря ни слова, закрылась в душевой кабине и провела там целый вечный час, сквозь шум воды доносились лишь приглушённые всхлипывания. Герой же в это время опустошённо сидел за столом, похожим на образец уныния из каталога дешёвой мебели, и методично, с тупой решимостью обречённого, поглощал мороженое — безвкусную ванильную массу, пытаясь заморозить ею рой негативных мыслей, жужжащих в голове как разъярённый рой ос.
Перед сном, когда свет был уже погашен и в комнате царила тревожная темнота, Маса прижалась к спине Краса, обняла его и задала вопрос, прозвучавший в тишине громче любого взрыва:
— Мёрфи, ты меня защитишь? Умирать — это до чёртиков страшно!
Она сделала паузу, прижимаясь лбом к его лопаткам, будто ища защиты уже сейчас, сию секунду.
— В силу моей профессии мне часто приходилось видеть угасание разума и перенос сознания в концентратор. Вот только это всё были случаи либо с добровольной сдачей носителя, либо неосознанные. На практике в университете нас, будущих адептов бездушной науки, постоянно водили в хосписы для престарелых граждан, и мы даже принимали непосредственное участие в процессе умерщвления оболочек, этих сморщенных сосудов когда-то кипучей жизни. Усыплять тело старика и забирать его сознание было вовсе не страшно — они уходили с благостными, ничего не выражающими улыбками на лице, словно возвращались после долгого и изматывающего дня в офис вечности. До вчерашнего вечера я наивно полагала, что понимаю, что они чувствуют на самом деле. А оказалось, что они чувствуют лишь всепоглощающий страх и леденящее душу одиночество.
Заданный вопрос и этот пронзительный, исповедальный монолог Масы немного выбили героя из колеи, словно он шёл по ровному асфальту и внезапно провалился в открытый люк. Впервые в его новой жизни, полной хаоса и абсурда, кто-то попросил у Краса, защиты, причём сделал это с огромной, почти детской надеждой и верой в него. А то, что и сама Маса стала за это время невероятно дорога для героя, удваивало ценность и вес этой простой, но страшной просьбы, наваливаясь на плечи тяжёлым, но почётным грузом.
— Любимка, не переживай, я больше не допущу, чтобы тебя кто-то обидел, — произнёс он с непривычной для себя серьёзностью, и в голосе его прозвучали стальные нотки. — А если и произойдёт нечто по-настоящему страшное, я спущусь на самый нижний уровень преисподней, сквозь сонмы демонов и реки расплавленной серы, и верну твою душу обратно, будь ты хоть в лапах у самого Люцифера.
После услышанного Маса на какое-то время задумалась, а её взгляд застыл на одной точке, уставившись в потолок с сосредоточенным видом учёного, изучающего редкий вид бактерии. — «Общается с М. У. Л. И.» — Сразу догадался Крас, мысленно представив, как в её голове мигают зелёные светодиоды и бегут строки кода. Спустя пару минут, показавшихся ему вечностью, герой получил неожиданный и болезненный удар в бок, от которого аж дыхание перехватило.
— А-у! За что? — Воскликнул он, потирая ушибленное место и корча страдальческую гримасу, достойную немого кино.
— Из анализа твоего мыслеобраза, мой чип выдал информацию, что в преисподнюю попадают только грешники, а так в религии твоего мира называют плохих людей, — с деловым видом заявила Маса, складывая губы бантиком. — Я что, по-твоему, грешница? — Спросила она, надув губы, которые теперь напоминали спелую вишню.
— Ещё какая! — фыркнул Крас, не в силах сдержать ухмылки. — Если ты немного углубишься в изучение веры Земли, что я, кстати, настоятельно не советую делать, дабы сохранить остатки своего психического здоровья, то узнаешь, что добрачный секс — это огромный грех. На самом деле, там куда не плюнь — везде попадёшь в какой-нибудь грех, хоть в уставщики подавайся. Не бери в голову, это было просто красивое сравнение, поэтический образ, так сказать! Я просто хотел сказать, что на самом деле готов ради тебя горы свернуть, моря вычерпать и прочие геологические глупости совершить.
— Малыш, это ты так тонко намекаешь, что нам пора узаконить наши отношения? — С хитрецой в глазах, словно кошка, придумавшая, как стащить сметану из-под носа у хозяйки, спросила Маса.
— А-у-г-п-х — чуть не подавился собственным языком Крас, издав звук, похожий на запуск дизельного двигателя в лютый мороз. — Нет, озорница, я намекаю, что тебе лучше не вдаваться в дебри религии, она помогает только в корень отчаявшимся людям, ищущим хоть какую-то соломинку, а это явно не твой случай.
— А ещё М. У. Л. И. нашла интересную фразу в твоём мыслеобразе, — продолжила она с притворной невинностью, подбирая слова. — «Не бери в голову, бери в рот, проще выплюнуть!». Это намёк на то, о чём я думаю? Милый, прости, у нас был очень насыщенный и выматывающий день, полный адреналиновых всплесков и экзистенциальных ужасов, и сейчас у меня совсем нет настроения на любовные утехи. Я хочу просто полежать в обнимку, как два уставших, но счастливых дикобраза, и уснуть в твоих объятьях. Мне так спокойно и тепло, когда ты меня обнимаешь, словно я нашла единственное тихое пристанище в бушующем океане вселенной. Обещаю, завтра наверстаю упущенное вдвойне.
После услышанного Крас ощутил, как по его щекам разливается густой, предательский румянец. И дело было вовсе не в том, что их ждала ночь без секса — сейчас для героя такая мелочь казалась несущественной, словно пылинка на фоне грандиозного космического пейзажа. Дело оказалось в том, что после очередного, почти рефлекторного сканирования он с изумлением обнаружил, что в энергокаркасе Масы практически не осталось тех самых «паразитиков», что когда-то опутывали её сознание словно липкие щупальца. А те жалкие единицы, что ещё присутствовали, отвечали исключительно за ментальную блокировку на предательство самого героя, превратившись из инструмента контроля в своеобразный оберег. В этот миг, простой и одновременно величественный, герой окончательно и бесповоротно убедился в том, что девушка любит его по-настоящему, без чипов, приказов и скрытых мотивов.
Заглянув вглубь своих собственных, внезапно проснувшихся чувств, он с удивлением понял, что и сам уже успел сильно привязаться к Масе, как неуклюжий медвежонок к единственному в лесу дереву с мёдом.
