Битва на выживание - Хайдарали Мирзоевич Усманов
Именно тогда Великие Секты почувствовали страх. Не страх перед числом, а страх перед новым законом мира. Перед тем, что сила может быть организована не через длительные магические каналы и Пантеоны, а через плоть хищника, через дыхание, которое делает из мгновения оружие. Вождь одной из сект явился на стену и произнёс старые слова вызова – но они не сработали. Его голос пополз, как вязкая нить. Старый мудрец устал, его интонации распались на хрипы и слёзы. Большие имена, древние титулы – за час они стали тканью, из которой можно было вытянуть нити.
К рассвету цитадель пылала. Огни сгорели, ритуальные круги разорваны, песнопения прерваны – и даже те духи, которых заклинатели призвали из глубин, как бы избегали этой земли. Тут было не только людское сопротивление. Тут было дыхание новой природы. Дым поднимался, и было видно, как первые разведчики из дальних сект останавливаются, видя остатки. Мембраны рун порваны, останки уничтоженных аватаров лежат, побежденные маги дрожат, как травинки под сильным ветром. Те, кто выжил, не говорили. Они молча уносили трупы, как если бы тащили в дом память о космической катастрофе.
Эхо этого внезапного удара прошло дальше. Весть разнеслась быстро. Новая тактика “Воинов Клыка” не била по числу – она ломала смысл организации. Записанные в хрониках Великие Секты, привыкшие к церемониальной солидности, поняли – чтобы противостоять этой силе, их традиционные доктрины нуждаются в преобразовании. Уже в ту ночь в трёх столицах начали тайные собрания. Старейшины шептались о новых техниках, о необходимости создать собственные “молнии” – короткие, мощные курсы, которые могли бы прерывать дыхание врага. Кто-то упорно требовал охоты на источники силы “Клыков” – на священные узлы и на детей посвящённых. Кто-то же, более прагматичный, шёл на переговоры, посылал послов с предложениями о браке, о тесных научных обменах, о том, чтобы послать своих мастеров проникнуть в лабиринты Поднебесной и изучить там ритмы нового дыхания.
Но самое главное было в том, что страх и уважение смешались так быстро, что даже те секты, что прежде кичились невозможностью быть завоёванными, начали перестраиваться. Их школы учили теперь не только громоздким заклинаниям, но и “коротким уколам”. Скользким командам разведки, группам, имевшим техники внезапной гибели духа. Они переносят кочующие отряды, маленькие звенья, способные рвать ритм – потому что, если ритм не оборвать, “Клыки” просто вернутся вновь и вновь.
Новые военные трактаты начали появляться уже через месяц. В них писали не о величии застав и ритуалов, а о гибкости, о том, как разложить долгую интонацию заклинания на короткие, чтобы её не смогли обрушить прицельные хищники. Многие признали необходимым учиться у Поднебесной – не тому, чтобы стать “Клыками”, но чтобы научиться думать как хищники. Неожиданно, жестоко и молниеносно.
А в Поднебесной, после той ночи, “Воины Клыка” вернулись к своим людям не как праздные герои, а как знак нового порядка. Жестокий, точный, как клык в глотке Мироздания. Их успех показал, что теперь даже Великие Секты – не абсолют, а участники большой игры, где господство определялось не только архаичной мудростью, но и умением читать дыхание земли и быть тем, кто первым укусит.
Когда поднималось солнце, над полем боя всё ещё кружили тени – не только от поверженных знамен, но и от тех, кто теперь понимал. В мире Поднебесной началась новая эпоха. И никто уже не сомневался – если дыхание дракона и дыхание человека сойдутся в одном ударе, весь старый порядок сможет рухнуть за одну ночь.
Андрей
Андрей сидел на крыше старой пагоды, словно и не человек вовсе, а часть камня и дерева, что веками выдерживали ветра и дожди долины. Ночь была тиха, лишь цикады и редкие крики ночных птиц рвали пространство, да река далеко внизу мерно катала свои серебряные волны. Ветер трепал его волосы, и каждый его порыв приносил запах смолы, старого лака и едва заметного огня – внизу, у костров, тренировались “Клыки”, отрабатывая новые построения и удары.
Андрей закрыл глаза. Перед ним возникло прошлое – не такое далёкое, но будто из иной жизни. Он видел перед собой не звёзды, а прожитые годы. Горящий самолёт, крики, ревущий огонь и внезапную чёрную бездну… Авиакатастрофа… Вспышки пламени… Грохот металла… Рваное дыхание, переплетённое с криками… Запах керосина и палёной кожи… Он помнил, как очнулся на склоне чужой горы, с разодранными руками, едва соображая, жив ли. Мир вокруг был чужим – горы, иные звёзды, странные голоса. Тогда он ещё не знал, что упал за грань миров. Потом была пагода в таинственной долине… Архидемоны, что старательно изображали из себя местных жителей. Учёба… И даже попытка принести его в жертву, чтобы создать полноценный проход между мирами.
Затем был Нижний мир… Воняющий серой и кровью, бесконечные каменные лабиринты и голоса демонов, зовущие из темноты. Были тьма и холод… Нижний мир встретил его не как странника, а как добычу. Демоны рыскали среди руин, их голоса шептали в голове, предлагали силу, если он уступит хотя бы дыхание. Он учился двигаться бесшумно, прятаться в трещинах камня, обходить ловушки, где из тумана вырывались когти. Он научился жить по одному правилу. Шагнул – смотри вдвойне, вдохнул – слушай втрое.
Однажды он сутки просидел в трещине скалы, пока над ним скользила жуткая тварь без глаз, чьё дыхание отдавалось дрожью в его костях. Тогда он впервые понял цену терпению. А потом – выбрался. Измученный, но живой…
После всего этого появился немой мальчишка. На поверхности он был слаб и беспомощен. Он изображал безмолвного мальчишку-служку, пряча каждую эмоцию и каждый взгляд, лишь бы выжить. Ему пришлось стать “никем”. Немой мальчишка-слуга в чужом доме. Он научился читать по губам, слушать разговоры, понимать суть, даже не задавая вопросов. Он собирал крохи знаний, как голодный собирает объедки с пола. Но эти объедки стали для него фундаментом.
Секта Пяти Пиков Бессмертных. Когда он попал туда – впервые ощутил, что может расти. То, как его руки впервые коснулись оружия в чужом мире, как он сдерживал дыхание под суровыми глазами наставников секты Пяти Пиков. Техника дыхания, удары, медитации – всё
