Битва на выживание - Хайдарали Мирзоевич Усманов
Одна из самых таинственных техник – Поглощение следа, или Янь Цзи. Была напрямую связана с умением оставлять за собой не просто след, а пространство, наполненное искажением. Преследующий враг, ступив туда, будто терял направление. Его шаги становились тяжелыми, удары – замедленными. Это была техника оборонительного характера, но в руках мастера превращалась в смертельную ловушку.
Обычный мастер Поднебесной развивался шаг за шагом, продвигаясь по уровням, опираясь на собственное тело, меридианы и накопленную Ци. “Воины Клыка” же после ритуала становились существами на грани – их Ци смешивалась с драконьей сутью. Их рост был резким, как будто они перепрыгивали через ступени. Они могли нарушать привычные законы пространства и энергии, используя то, что было подвластно лишь избранным.
В бою они сливались в стаю. Техники “Клыков” усиливались рядом с другими воинами. Один мог разорвать барьер, второй – пройти сквозь него, третий – вонзить удар в самое сердце врага. Но главное отличие – в ощущении от них. Рядом с “Воинами Клыка” даже старые мастера чувствовали себя охотничьей добычей. Их присутствие напоминало дыхание хищника за спиной. Никуда от них не уйти, и никуда не спрятаться.
………
Ночь была влажна от дождя, но не холодна – словно сам воздух Поднебесной согревался предвкушением. На южном рубеже, где старые тропы сходились у узла силы, большая цитадель одной из Великих Сект стояла, как всегда, гордая и уверенная. Стены в этом месте были увешаны рунами, на крышах – флаги с эмблемой заклинателей. Внизу, в рвах – цепи светильников, в которых кругами шли песнопения защитников. Их тактика веками была отточенной. Стройные хорусы магов, плотные барьеры, ритуальные щиты и аватары-стражи – длинное, устойчивое движение, которое ломало волну за волной.
И тогда, когда рассвет ещё не ворочался на востоке, из тени пришли они – “Воины Клыка”. Их было всего тридцать… Максимум – сорок. Не армия, а когтистая стая. На лице каждого всё ещё виднелись следы ритуала, свет чешуи был слегка блёклым в густой ночной мгле. Они не шли во весь рост и не кричали. Они двигались как хищники, чуткие к дыханию мира.
Командир дал еле заметный знак – и первые двое растворились воцарившимся воздухом. Не шаг, не прыжок, а исчезновение. Пространство в том месте как будто проскользнуло и закрылось. Они появились в самом сердце лагеря – на крыше амвона, где сидел хор заклинателей. Один удар – и свечи загасли. Второй – и певцы обмякли, их голос оборвался в горле. Это был Простейший Пробой. Пробившийся Коготь пресек поток, не дав завершиться ритуалу.
Тут началось самое страшное для тех, кто помнил боевую науку прежних лет. Классическая тактика, медленный, дисциплинированный накат, оказалась бесполезной против порывистого, молниеносного, хищного стиля “Клыков”.
– Ветер. – Коротко прошептал один из воинов, и в ответ раздался ровный хриплый вздох – Дыхание Клыка. Они не кричали огнём, как кузнецы из гор, не клали стихии на ладони – они выпускали плотный выдох, в котором сжималась сама плоть мира. Замкнутый поток прошёл сквозь барьер, не тронув ни спиралей рун, ни талисманов на щитах, но внутри барьера начал резать пространство. Члены секты чувствовали, что их заклинания внезапно “склеиваются” – нити магии теряют гибкость и ломаются. Барьер, как и многое в старом мире, был рассчитан на длительную концентрацию. Он был не готов к удару, что длится длиной в вдох.
Тогда последовал удар второго звена. Они не рвали фронт силой, они разламывали его логически. Один “Воин Клыка” сжался, вздохнул и – Пространственный Прыжок Когтя. Он перескочил два ряда защитников и упал прямо в круг старшего магистра, чья рука, ещё секунду назад, рисовала сложную схему вызова. Коготь ворвался в грудь – не столько плотью, сколько пространством – и магистр ощутил, как собственное заклинание обернулось против него. Руны, сотканные для призыва, сжились, превратились в петлю, и он исчез с криком, как будто его развернули наизнанку.
Тот самый Кровавый Рёв, раздавшийся вскоре, сделал из оставшихся магов бездушные фигуры. Волна звука шла не по воздуху, а по струнам их воли. Она сжимала хоровое пение, ломала интонации, обрывала слоги. Тот, кто отчаянно пытался повторить давно выученное заклинание, вдруг слышал в ушах рёв, и в этих звуках – его мать, его страхи, его первые провалы. Многие просто рухнули без сил. Не потому, что тело было отрублено, а потому что у них перестали быть опоры в реальности.
Характерным было то, что Великая Секта попыталась ответить привычным приёмом – выжать из рун последний остаток силы, собрав вокруг себя аватара-стража, огромное эфирное существо, которое должно было поглотить любой удар. Но, прежде чем аватар успел принять форму, на его ноге сработало Поглощение следа. Пространство, где аватар ступил, стало вязким, как смолы. Его шаги – привычная упругая поступь воплощенного духа – затихали, а затем часть его композиции магии застряла и вырвалась наружу в виде ломаных кусков сознания. Аватар, лишённый одной из внутренностей, съёжился и, вместо защиты, стал кровоточащей раной – и Когти, как и полагается охотникам, атаковало раненного зверя.
Тактика “Клыков” строилась на паре основ: молниеносность и разрыв логики. Они не бились с линиями – они рубили смысл. Там, где шаманы Великой Секты строили схемы вызова, “Воины Клыка” врывались в эти схемы, делали надрезы в плетении рун, превращали длительные инкантации в обрывки. Они наносили удары по мастерам, по голосам – и через голоса ломали армии.
Среди наблюдателей, сидевших в безопасных ложах, первые ряды пришли в ужас. Старейшины сект, привыкшие к величественным ритуалам, заметили то, что никто в их летописи не мог предвидеть того, что, как только центр концентрации нарушен, весь механизм рушится, и враг, не сила его численности, но новая форма присутствия, становится хозяином боя.
Один за другим старые приёмы просто проваливались. Плотные боевые формации пытались закрыться створом щитов – но Клыки знали, как найти щель. Не физическую, а магическую. Они прыгали в те промежутки, где ритуальная гармония была тонка, и вонзали своё дыхание в само сердце построения. Когда отряды Великой Секты пытались отступить, пространство, где они хотели бежать, – путь их отступления – уже было приготовлено “Поглощением следа”. Следом шёл антипорядок – песок, где шаги вязли, воздух, который становился массой. Красные знамена превращались в тяжёлые полотнища. Всадники теряли седла. Лошади не могли понять дороги, их ноги вязли.
Реакция Великих Сект была чрезвычайно
