Жрец Хаоса. Книга IV - М. Борзых

— Да уж, поняла.

Я же, оставив фрау Листон на попечении сестры, отправился к бабушке: нужно было решить вопрос закрыть пробелы в образовании по части Тенишевых.

* * *

Бабушку я застал уже не в постели, а сидящей в кресле и что-то пишущей.

— Елизавета Ольгердовна, в каких взаимоотношениях мы с Тенишевыми? Особо меня интересует командующий Кавказским военным округом Митрий Сафарович Тенишеве.

При этом я демонстративно вынул из-за пояса рукоять хлыста и положил на столик перед бабушкой. Та только покачала головой, но даже руку не протянула к этому оружию.

— Познакомились, значит, с Митрием Сафаровичем, — не то спросила, не констатировала княгиня.

— Познакомились, но ни мне, ни ему знакомство явно не понравилось.

— Давай, рассказывай всё по порядку.

Я рассказал и про ситуацию с Алисой, не обошёл стороной и ситуацию с Савельевым. Бабушка выслушала всё внимательно и молчала какое-то время.

— С Савельевым странное дело, — начала она рассуждения совершенно с иной темы. — Жена у него не из легковерных из рода древнего и в целом влиятельного. Они с ним двоих сыновей имеют. И уж как так вышло, что она ему такую дрянь подарила, ума не приложу. Ну да Григорий Павлович мальчик не маленький, разберётся, если мозги имеет. А мозгами его боги явно не обидели, иначе бы он не находился на своём месте службы. Что же касается Тенишева, то здесь всё несколько сложнее. Девочка ещё эта… Алиса… Двойственное отношение у меня к ней. Как-то уж очень вовремя она подвернулась.

— Ты о чем? — не понял я.

— Да о том… Если ваша встреча случайность, то её следовало бы придумать нашим врагам, чтобы рассорить нас с Тенишевыми. Ты парень юный, горячий… за девиц уже вступался. А эта не так проста. И вдова рода, и идеальная кандидатка для любовницы.

— Хм… хочешь сказать, что если Алиса агент, то кто-то из врагов мог попытаться столкнуть нас с Тенишевыми лбами, — бабушка кивнула. — А если сами Тенишевы разыграли спектакль, то хотели попытаться влиять на меня через свою агентессу?

— В яблочко. Я в такие удачные совпадения не верю, — пожала плечами бабушка.

— Но это нужно было очень сильно подгадать, я ведь не собирался во дворец вообще. А караулить меня там после отставки было бы глупостью.

Бабушка задумчиво потирала лоб длинными узкими пальцами.

— Если всё правда, то жаль девочку. Выбраться из этой семейки у неё шансов почти нет.

— Это ещё почему? — удивился я. — В конце концов, она же не в рабстве.

— Не в рабстве, но у Тенишевых в роду действительно очень странные традиции. Они же тенеманты, с тьмой работают. И, как ты понимаешь, всякий сильный маг имеет отпечаток тьмы на себе. Проявляется у всех сильных магов в неких маниях: кто-то лошадей разводит, кто-то людей пытает, кто-то любовниц коллекционирует. У кого-то мания преследования начинается. Здесь же, судя по всему, Митрия Сафаровича тоже накрыло, однако раньше за ним такого не замечала. Да, с прибабахом, конечно, тенемант, но в бою надёжен был и решения принимал здраво, на сумасшедшего похож не был.

— А что за традиции? — всё же решил докопаться я до истины.

— Понимаешь, у них принято считать, что если женщина выходит замуж за одного из Тенишевых, то при его гибели род берёт опеку над женщиной и её детьми, чтобы не оказалось, что вдова и отпрыски славного рода прозябают в бедности.

— Инициатива хорошая, — я пока не видел ничего страшного.

— Хорошая… — согласилась бабушка. — Но женихов от таких вдов отваживают, и если и разрешают повторно замуж выходить, то только в кругу семьи.

— Это же… какое-то кровосмешение получается, — удивился я.

— Не без этого. Но при заключении помолвки Тенишевы вносят за невесту достаточно большой калым — выкуп. Если наши женихи охотятся за приданным невесты, то Тенишевы сами себе женщин покупают вполне официально. И после смерти одного мужа отпускать своё «дорогостоящее приобретение» не собираются, подыскивая ему нового «владельца». Если не ошибаюсь, какой-то пункт на эту тему есть даже в брачном договоре, который заключается между супругами. Там указывается что-то о том, что покровительство над вдовой берёт род и старшие представители мужского пола в роду. Как ты понимаешь, трактовать эти пункты можно по-разному.

Почему-то меня не удивили подобные порядки. Империя огромна по размеру, в ней столько культур намешано, что невозможно было привести всех к единому стандарту. Да и сила тоже решала. Если первому князю Угарову простили четырёх жён, то здесь и вовсе не вмешивались. Дело семейное, да ещё и отполировано поверх благими намерениями.

— Женщина у них как вещь? Совсем без права выбора?

— Вроде бы насильничать их не насильничают, выбрать нового мужа могут сами, но сам понимаешь… кто посильнее да повлиятельнее на молодёжь и надавить могут, чтобы сошли с дистанции.

Бабушка рассказывала о Тенишевых без особых эмоций, констатируя известные ей факты.

— И что… совершенно ничего нельзя сделать?

— Ну, почему же? Чисто гипотетически, конечно, можно. Ты же помнишь про калым? Так вот, возврат этого самого калыма есть вариант возврата женщины в исходный род. Правда, дети с женщиной не уходят, оставаясь в роду. Как ты понимаешь, немногие матери на такое согласятся.

— Экие товарно-денежные отношения!

— Платят они за женщин такие деньги в качестве калыма, что потом на эти средства многие мелкие роды живут безбедно долго и счастливо.

— Мелкие понятно, но Алиса-то принцесса. Если не врёт, конечно!

Бабушка расхохоталась.

— Юра, за этим громким титулом нищета во весь рост стоит! Ты думаешь, почему род Асканиев так вцепился в подобного жениха? Скорее всего, за Алису такой выкуп дали, что они были готовы её даже в гарем продать без брака. Европейские империи, что Священная Римская, что Немецкая, давным-давно похожи на лоскутное одеяло, где принцессами и принцами называют отпрысков герцогов, а у герцогов тех земли, может быть, даже меньше, чем у нас: замок да пруд какой-нибудь возле него, где утки крякают да лягушки квакают, вот и всё наследие. Рождают-то они тоже ого-го как: по три-пять-восемь-двенадцать детей. Вот поэтому и принцесс этих пристраивать куда-то надо, и приданым остальных тоже надо осчастливить. Вот так одну продадут к нам в дикие земли кому-нибудь из Тенишевых, и за эти деньги всем остальным приданое справят, чтобы в Европе жили себе