Арлекин снимает маску - Андрей Евгеньевич Фролов
— Этот вирус, «Синтагма», — негромко спрашивает парень, поравнявшись с федералом, — он точно не распространяется?
— Насколько мне известно, нет, — не разжимая губ, будто заправский чревовещатель, отвечает Вышка, не забывая поглядывать по сторонам. — Если бы заговорщиком был я, неконтролируемое заражение в мои планы точно бы не вошло…
— И сколько, по-твоему, жителей Марусино успело заразиться? — не унимается Алекс.
Он представляет, как сотни ни о чём не подозревающих мигрантов выстраиваются в очереди на выдачу бесплатных иммуноукрепляющих таблеток. Или бутылок с питьевой водой.
— Точно оценить непросто, — пожимает плечом Максим. Без привычного бронекостюма он кажется сутулым и худым. А может быть, держится так намеренно, усиливая впечатление безобидного бродяжки. — По официальным данным население слободы составляет чуть менее 190 тысяч душ. Из них, насколько мне удалось выяснить, почти 75% попадают в сегмент генотипа, восприимчивого к удару «Синтагмы». С учётом всех моих данных… тех самых, что уничтожила Динельт во время нападения… так вот, мой анализ позволяет предположить, что инфицировать удалось не меньше пятнадцати-двадцати тысяч человек…
Бель даже останавливается.
Правда, тут же набирает ход, чтобы не потеряться в толпе. Но самообладание к нему возвращается отнюдь не сразу. Двадцать тысяч⁈ Двадцать тысяч человек, заживо раздираемых изнутри искусственными новообразованиями, превращающими мышечную ткань в клубок наномеров, а сознание — в очаг безумия, требующего крушить и убивать? Мима ведёт в сторону, и Куликов бережно подхватывает друга под локоть.
— И что, — спрашивает Бельмондо, мельком вспомнив про «правило второго вопроса», но намеренно проигнорировав его, — их всех собираются перебить?
— Думаю, нет, — отвечает Максим, вызвав у парня волну невольного облегчения. Впрочем, ни на чём не основанного. Тогда капитан поясняет, уловив неуверенность собеседника: — Я размышляю так: каким бы жёстким болтом не был Орёл, такой резни ему не простят. Ни новониколаевцы, ни власти, ни этнические общины. Конечно, кровь прольётся, в этом весь замысел. Но остановить «эпидемию» генерал должен будет каким-то иным способом. Потому что если бы ситуация была неподконтрольна, лично я бы на такое вовсе не пошёл…
Алекс вдруг испытывает нечто сродни вдохновению, какое приходит в лаборатории при создании новейшего экстракта. Наверное, что-то подобное чувствуют композиторы, наконец-то нащупавшие ноту, никак не дававшуюся в руки. Он охает, от неожиданности запанибратски вцепляясь Вышке в левое плечо.
— У Орла есть антидот! Точнее, лечебная вакцина встречного действия, способная остановить мутацию!
— Об этом я тоже думал, — кивает Макс, разом вышибая из-под мима пьедестал первооткрывателя. — Если это так, он выждет нужное количество дней и трупов. А затем применит препарат, остановит бойню и окончательно станет героем… Лично для меня такой сценарий представляется сомнительным, но кто знает? — Оперативник осторожно ведёт плечом, освобождаясь от пальцев Алекса. — При игре вслепую нельзя отбрасывать ни одну из версий.
— И что же дальше? — вновь забывая про несуразность первого вопроса, спрашивает Бель.
Они наконец-то оставляют за спиной скопление народа и проспекты, перекрытые для скорого продвижения бронетехники. Здесь зевак поменьше, но всё равно хватает. Часть машет российскими флагами, будто на параде; часть опасно лезет вперёд, создавая давку. Уже завтра они будут удивляться и негодовать, по какому праву полиция применила брандспойты и газ, чтобы расчистить место военным. Но всё равно напирают, в очередной раз подкрепляя тезис о тупости человеческого стада…
— Дальше — тебя прятать, — отрывисто говорит Максим.
Останавливается, тянет за собой на бесплатную подземную парковку под крохотным сквером. На таких системы наблюдения обычно барахлят или вовсе сломаны, что отпугивает владельцев дорогих машин, но привлекает тех, кому не жалко вскрытой двери или даже угона.
— Переведём дух. А затем я разработаю план, доберусь до Орлова и произведу корректуру.
От этого простого канцеляризма Бельмондо становится ещё хуже.
Перед спуском по бетонной эстакаде курьер оборачивается, успев заметить первый бронетранспортёр, выруливающий на площадь Александра I. На солдатах, рассыпанных по броне, одежда производства корпорации «Огнь». Оптические приборы на оружии и шлемах тоже произведены корпорацией «Огнь». А ещё современные бронекостюмы, патроны в автоматах, начинка тактических компьютеров. Не исключено, что и программы для командных спатиумов тоже разработаны в Академгородке фирмой, подконтрольной корпорации «Огнь».
Воздух наэлектризован, горожане радостно галдят. Для того, чтобы они осознали масштабы бедствия, по ним нужно начать стрелять. Но тогда они не на шутку возмутятся, отчего не были предупреждены…
— Проект «Цесаревич», — будто зачитывая скучную инструкцию к стиральной машине, сообщает Вышка. — Непосредственная ликвидация лидера противоборствующей стороны. Не скажу, что в восторге от необходимости такую задачу выполнять, но иного выхода пока не вижу. Обезглавим дракона — заговору конец. А потом и Гардт прищучим, если повезёт…
— Действительно? А как же гордиевы решения?
— Жизнь, знаешь ли, штука непредсказуемая…
— Это самоубийство, — говорит Алекс, оборачиваясь к Куликову в поисках поддержки.
Зуммер пожимает плечами, но капитан этого не видит — он бредёт среди немногочисленных машин, выбирая жертву будущего преступления.
— Думаешь, сам не догадываюсь? — приникая к стеклу старенькой «Лады-Астры», с невесёлой усмешкой говорит «кофейник». — Перестань, Алекс… Знаешь, один умный мужик сказал в своё время, что будь у героев время подумать, героев бы не было вообще… Вариантов у меня, как ни крути, нет. Группа распалась, даже Сова теперь далеко. Счёт идёт на часы и минуты, за которые сила Титанового Князя при поддержке медиалистов множится по экспоненте.
Убедившись, что выбранная машина достойна угона, он выпрямляется и смотрит Белу в глаза.
— Считаешь, я действительно смогу запросить из Москвы тактический удар, чтобы разом пресечь восстание?
Капитан опускает сумку с бронёй на пол; снимает с пояса раскладной набор инструментов, миниатюрный, но впечатляюще-разнообразный. Выбирает несколько штифтов и шпилек, колдует над механическим замком. Тот щёлкает, открываясь, и Максим замирает. Но сирены не гудят, и тогда оперативник бросает сумку на переднее пассажирское и проскальзывает за руль.
— Садитесь, — приказывает он, вручную разблокируя двери.
Алекс и Зерно забираются на заднее сиденье. Словно братья, которых отец наконец-то везёт на спортивный матч. Лёня шумно глотает и вертит головой, вовсе не намереваясь попадаться, как пособник угонщика. Будто это сейчас действительно важно… Бель фыркает, но вместо порицания погружается в раздумья.
Неужели каэфбэшник, бравый капитан и боевой офицер, много раз менявший личины для внедрения в опасные субкультуры, всерьёз намерен пойти на суицидальную миссию? Или бравада мнимого ликвидатора — лишь прикрытие истинных планов Вышегородского?
Что, если всё, сказанное им
