Питомец - Хайдарали Мирзоевич Усманов
Он резко открыл глаза. И его собственное сердце гулко ударило. Но не от напряжения – от отзыва. Цзяолин, его духовный зверь, внезапно вскинулась, поднимаясь из лежачего положения. Её глаза – теперь не просто звериные, а озарённые разумом и магией – вспыхнули янтарным светом. Она зарычала, не раскрывая пасти, будто предупреждая весь мир, что кто-то приближается. Андрей не нуждался в словах.
"Ты тоже это чувствуешь…" – Он поднялся, медленно, осторожно, стараясь не допустить перекоса в энергетическом потоке. Его тело всё ещё не до конца стабилизировалось после недавней трансформации, и малейшая ошибка могла стать фатальной. Но он не мог игнорировать то, что происходило.
Защитный контур долины, по которому были расставлены пространственные точки и охранные печати, начал издавать тихий “зов”. Одни руны тускнели, другие наоборот – вспыхивали, будто предупреждая о неведомой мощи, двигающейся вглубь земли. И Андрей понял, что это было не просто присутствие. Это – давление уровня Доу Лин более высокого ранга… Или даже выше. Он сосредоточился, быстро вложил свою духовную силу в узел-узор, соединённый с печатями отслеживания в радиусе трёх лиг, и…
Мир дрогнул… Небо не изменилось… Но земля, будто вздохнула. В одном из дальних пиков – вулканической породы, скрытом дымкой, что-то вспыхнуло изнутри. Не свет – а темнота, пульсирующая, как живое существо. И буквально через мгновение Андрей почувствовал это в полном объёме. Словно его собственное ядро оказалось в чужой хватке. Не силой – вниманием. Как если бы древний хищник, погружённый в голодный сон, открыл глаза и взглянул прямо на него. Без ярости. Без слов. Только взгляд. Но даже он – едва не рухнул на колени.
– "Что за… чёрт… это за тварь…"
Цзяолин зашипела, прижимаясь к земле, чешуя на её теле поднялась, словно от сильного ветра. В глазах у неё был не страх – почтение, смешанное с готовностью умереть за хозяина. А в глубине гор, под десятками пластов камня, он двигался. И парень уже начал догадываться о том, что именно могло произойти. В одном из обрывков древнего текста, что Андрей читал в уцелевшем фолианте давно исчезнувшей секты Пепельного Змея, упоминалось нечто:
"Один из Трёх, заточённых под камнем. У кого в крови яд, в дыхании смерть, в глазах – бездна. Тот, кого даже Боги избегают называть. Тот, чья паутина плетётся не руками, а намерением. Когда он вздохнёт – земля забудет весну. Когда он пойдёт – останется только мрак."
Древний Нефритовый Паук. Один из тех, кого изгнали в древней войне. И, судя по всему, именно этот монстр и… Проснулся… И теперь ему нужно было начать подготовку к вторжению. В считаные минуты он отдал команду духовной сети своих печатей. Активировать режим подавления движения в радиусе пяти лиг… Усилить силовые замки на вход в долину… Активировать резервные точки пространственного переноса для немедленного бегства Цзяолин… Да. Он только догадывался. Он не знал точно, что именно проснулось. Но знал, что оно уже идёт. А самое страшное – его собственное ядро начало откликаться, словно ощущая вызов.
Главное было в том, что какой-то Древний хищник из-под земли уже идёт. Его имя пока не прозвучало, но вся земля, печати и звери – уже чувствуют его приход. Андрей стоит на пороге новой войны, даже не начав её. Цзяолин напрягает тело, ожидая команды. Печати дрожат, усиливая барьер. Город внизу пока ничего не знает. Но ночь будет долгой. И, возможно, последней для тех, кто не готов.
Спустя пару часов Андрей уже стоял на скале, всматриваясь в затаившийся горизонт. И впервые за долгое время чувствовал не гнев, не ярость… а ледяное осознание разницы.
– Если бы он захотел. – Подумал Андрей. – Он бы раздавил меня, даже не вспотев. Одним касанием. Одним вздохом.
Нефритовый Паук не был просто сильным. Он был пережитком эпохи, когда магия была грубой, а сила – всё определяла. Он был сотворён как машина для уничтожения, и всё его существо было заточено под охоту на сильных.
По воспоминаниям своего духовного зверя, Андрей понял, что это существо находилось на грани прорыва на уровень Доу Ван. А это значило, что оно может сражаться и уничтожать целые секты. В одиночку. И сейчас у него была одна цель. Пожрать достойного врага, чтобы сломать последний барьер перед новым уровнем.
Андрей был Доу Лин, не выше четвёртой звезды. Своё ядро он выковал в огне боли, трансформаций и связей с сущностями, которых другие называли запретными. Но даже он, с прокаченным телом, усиленным сознанием, духовным зверем и артефактами – не смог бы выстоять против этого чудовища в лобовой схватке.
– Я не танк. Не штурмовое орудие. Я охотник. Если я забуду это – меня раздавят.
Именно так он понял, что в этом случае, первое правило боя с древним монстром – не сражайся честно. Он достал карты местности, поднятые с помощью пространственных сканирований, и начал строить топографическую модель всех ближайших подземных полостей и разломов. Всё, где может пройти или проскользнуть гигантский паук.
“Ты древнее. Ты сильнее. Ты быстрее. Но ты не знаешь, кто я.”
Парень сразу начал разрабатывать стратегический план. И для этого ему было нужно проработать пять ключевых компонентов. Манёвренность против массивности Андрей усилил все точки пространственной привязки в радиусе пятнадцати лиг. В каждой – вспомогательные артефакты для скачкообразного переноса, чтобы мгновенно исчезать из зоны поражения. Он собирался сражаться как тень – удар и уход, провокация и отступление, снова удар.
В заранее выбранных местах Андрей начинает создавать "паутины подавления" – зоны, в которых пауку будет сложнее двигаться, проходить, ощущать. Это были печати пространственного искажения и отражающие барьеры, подготовленные на основе чешуи Цзяолин и его собственного ядра. Особенно важно – отделить бой от городка и укрыть долину. Потом он начал создавать ловушки. Используя артефакты, останки секты Нефритовой Луны, магические сосуды и даже кровь озлобленных духов, он создал энергетические капканы. Это были не просто ловушки. Они
