Карантин - Влада Ольховская
Надо же… Он все-таки нужен продавцу игрушек живым! В идеале, конечно, и это вовсе не означает, что его не убьют, если идеал окажется недостижимым. Да все равно убьют, при любом раскладе, интрига лишь в том, раньше это произойдет или позже! Марк не питал иллюзий насчет того, что от него нужно продавцу игрушек, он прекрасно помнил, что находилось внутри «старика», которого использовали для первой диверсии.
Люди для этого существа не равные, они – набор запчастей, более или менее ценных. Получается, у Марка появился и второй выход… Главный – остаться в живых. Но если не получится – умереть так, чтобы мозг точно не достался этому существу.
Он должен был справиться. Их ведь всего двое, тело Лидии в отвратительном состоянии! Да, оставшийся мужчина крупнее Марка, и все равно его можно победить… Когда все только началось, два таких противника стали бы подарком. Однако сейчас Марку и самому досталось, он вымотался, он давно уже не мог нормально дышать, и это тоже ослабляло. Да еще и костюм порвался на груди и на боку, теперь кислотный ожог – просто вопрос времени. Получается, вероятность победы снова не в его пользу…
Продавец игрушек первым нашел выход. Подчиненный им мужчина неожиданно рванулся в сторону от Марка, и тот растерялся, не зная, как на это реагировать. Хотя нельзя сказать, что он допустил ошибку… Он бы все равно ничего не успел. Марионетка прижался к и без того покосившемуся стволу дерева, а мгновением позже прогремел взрыв. Дерево рухнуло, резкой линией рассекая поляну – и погребая под собой Марка.
Он все-таки попытался уйти от удара, хотя у него на такое была от силы секунда. Марк подался в сторону и этим сберег себе жизнь, но не свободу. Дерево упало на него, придавило поперек груди и талии, не переломало кости лишь потому, что под Марком была мягкая грязь, в которую его и вдавил навалившийся вес. Однако сухие ветви дерева держали цепко, как крючья, и освободиться он уже не мог.
Значит, финал… И уже не важно, что в распоряжении продавца игрушек осталось совсем слабое, израненное тело. Лидия протянет достаточно, чтобы выполнить свою миссию до конца, только это и имеет значение.
Она подошла ближе, неспешно, наблюдая за Марком с безразличием, которое для только что победившего человека было противоестественным. Хотя есть ли смысл искать в этом существе хоть что-то человеческое? Оно даже Лидию Яворскую превратило в лишенного кожи монстра…
– Почти ничья, да? – усмехнулся Марк. Дышать было тяжело, из-за этого голос звучал сдавленно, но боли он не чувствовал. Он бы выжил, если бы сумел выбраться из-под проклятого дерева… Но какой смысл думать об этом теперь?
– Почему ничья? – спросило существо без тени удивления.
– Ты не получишь все, что нужно было тебе.
– Да, инструмент уже не пригоден к извлечению деталей… Очень жаль.
От того, что умереть ему придется так глупо, по венам разливалась бессильная злость, перекрывающая даже ярость. Казалось бы: ну какая ему разница? Смерть есть смерть, финал… Но нет, обстоятельства тоже имели значение. Возможно, так проявляла себя последняя психологическая защита, и все же Марку в этот миг было важнее не то, что он исчезнет, а то, что не сможет остаться и помочь остальным… Глупо? Может быть. Но сознание порой выбирает непредсказуемые пути.
Он не сомневался, что продавец игрушек убьет его безо всяких торгов, это существо слишком умно, чтобы оставлять такую угрозу. Лидия даже двинулась к нему, она бы все сделала… если бы успела.
Черный силуэт появился за ее спиной внезапно, будто из воздуха материализовался, хотя на самом деле просто выскользнул из лесной тьмы. Человеческий силуэт, тонкий, но из-за скорости движений казавшийся демоном. Лидия не заметила его сразу… Она не заметила его вообще. Да и продавец игрушек, видевший только ее глазами, наверняка так и не понял, из-за чего она умерла. Он ощутил только смерть и утрату контроля над марионеткой, ну а Марк разглядел, как неожиданный противник вырвал что-то из ее спины – то ли взрывное устройство, то ли позвоночник, то ли все сразу.
Вырвал – и отбросил в сторону, позволил уже мертвому телу рухнуть в грязь. Человек вытер руку о мокрую траву, кислота его нисколько не беспокоила. Лишь после этого он подошел ближе, так, чтобы Марк смог его рассмотреть.
– Ты? – выдохнул он.
– Я, – усмехнулась Геката. – А ты чего ждал? Что сюда Черный Город всеми домами свалится, тебя спасать? Не наработал!
– Мне сказали, что ты умерла…
– Прям так и сказали?
– Сказали, что ты вошла в нечто под названием «Вальхалла» – и оттуда не вышла.
– Ясно, Дана сунула не в свое дело нос… и глаз. Я ей шею не сверну только потому, что она, похоже, беспокоилась обо мне. Это почти мило.
– Так не было никакой «Вальхаллы»?
Геката страдальчески поморщилась:
– К сожалению, была. Но это никакая не «Вальхалла», так эту башню называют разве что те, кому не мешало бы сентиментальность укоротить. Это просто… мастерская, скажем так, где Черный Город работает со своими Воплощениями. Иногда убивает, но не всегда. Ты там как, насквозь поленом не пробит, кислоты не нахлебался?
– Приятно видеть, что твоя фирменная забота никуда не исчезла…
Она меняла тему слишком демонстративно, чтобы не понять намек. Значит, «Вальхаллу» обсуждать нельзя, равно как и то, что там случилось. А жаль – Марк не отказался бы узнать, ради чего туда призвали Гекату и почему на это ушло так много времени. Но теперь-то понятно, что она не ответит, интрига лишь в том, как именно он будет послан, если попробует настаивать.
Пока он ничего не спрашивал, Геката не ворчала. Она без труда подняла дерево и отшвырнула ствол, который превосходил ее размером раз в десять, в сторону, возвращая Марку свободу. Геката окинула его оценивающим взглядом и кивнула:
– Так, ты точно не развалишься. Это хорошо, мне нужен медик, а ты поумнее Аделаиды будешь – не обольщайся, планка невысока.
– Зачем тебе медик?
– Недогадливость я спишу на то, что ты только что лесом по туловищу получил… Мы ведь добыли вот это, – Геката указала на замершее среди грязи тело Лидии. – Взорваться
