Дикая долина - Оливер Митчел
– Полагаю, вы не будете против, если мы пока что поедем с вами? – Вильгельм окинул взглядом запыленный плащ собеседника, видимо, прикидывая, долго ли тот в пути. – До ближайшей деревни, надеюсь, недалеко?
Десятник хотел было что-то сказать, но к нему обратился один из солдат, суетившихся у телег:
– Командир, оси-то перепилены!
– Раньше сказать не мог?!
– Виноват, командир!
– Виноват… – десятник тяжко вздохнул, как бы говоря: «Боги, с какими идиотами приходится иметь дело!», а потом оглянулся на Ди с Вильгельмом. – Вот вам и ответ, благородные йоры. Без повозок дня за полтора доберёмся. Пусть теперь комендант сюда мужичьё с телегами высылает. По коням! Или вы тут до люрова облысения намерены прохлаждаться?!
Отряд в считанные секунды собрался в путь, и вся их компания, к немалой радости Ди, покинула злосчастный перекрёсток.
Деревня встретила их крайне малоприятным зрелищем. Ещё несколько мертвецов болтались на наспех сколоченных виселицах, воняя на всю округу и пялясь жуткими пустыми глазницами. Местное вороньё уже оценило нежданный подарок и теперь лениво кружило в небе, сыто покаркивая. На лбу каждого висельника ярким клеймом выделялись три горизонтальные полосы. Очевидно, те самые кандальники из шиловых копей.
– Боюсь, благородные йоры, на постоялом дворе места для вас не найдётся, – проинформировал их десятник. – Там сейчас расквартирован наш штаб, да и большая часть домов занята. Попытайте удачи ближе к окраине.
Поблагодарив его за совет, спутники направили своих лошадей вперёд по ровной, залитой солнечным светом улице. Поселение было довольно большое – дворов пятьдесят, и даже церквушка Юра имелась. Причём, судя по виду начисто выбеленных стен, это был новострой. Им с Вилли такие уже встречались. Культ Юра в империи вообще был достаточно тесно связан с обликом государственной власти. Как и светлый бог, император провозглашался ярым защитником своих подданных, хранителем мира, стабильности и порядка. Неудивительно, что, завоевав и объединив Кунтан, имперцы развернули здесь активную пропаганду, опираясь на помощь жрецов. Прежде Дилое всё это и в голову не пришло бы, но вот же, оказывается, знакомство с поддавшимися имело и свои плюсы. Очень уж заразительным был пример Брандефа, подмечавшего самые мелкие факты и на лету превращавшего их в далеко идущие выводы. Вот и она разок по пути заглянула в храм, послушала, о чём проповедует местное жречество, и пришла к некоторым умозаключениям. Случай на перекрёстке добавил новый, причём весьма крупный фрагмент мозаики, а чужая гортанная речь, доносящаяся из домов, только укрепила её уверенность. Кунтан всё ещё не был полноценной провинцией, как бы имперцы этого ни желали. Местные жители, чьи деды погибали на полях минувшей войны, продолжали говорить на родном языке и косо посматривать на любого, кто отличался от них цветом кожи или привычками. Хотя законы гостеприимства они соблюдали получше тех же крестьян из баронств или Тигарино.
Вилли свернул к одному из домов, стоящему слегка на отшибе, и девушка последовала за ним. Домик был двухэтажный. По северным меркам – роскошь, но здесь только так и строили. Дикого камня и глины в округе хватало, и первый этаж служил для сугубо хозяйственных целей, а второй отводился под жилые комнаты и был разделён на мужскую и женскую половины, а также комнаты для гостей. Завидев их, приземистая женщина средних лет разогнула спину и окликнула молодую черноволосую девушку, помогавшую ей в огороде. Та забежала в дом, и через минуту показалась вновь, уже в сопровождении смуглого, лет сорока, мужчины с заметным брюшком.
– Добро пожаловать, – сказал он, приложив руку к сердцу, когда путники спешились и подошли ближе. – Прошу вас, входите и чувствуйте себя, как дома.
Гости кивнули, отвечая на традиционное приветствие, и последовали за хозяином, оставив лошадей заботам его жены. Дочь же прошла вместе с ними, чтобы прислуживать за столом. Быстро и сноровисто она приготовила трапезу, бедную, но вполне себе вкусную. Вилли с Дилоей получили по свежей хрустящей лепёшке, куску козьего сыра и миске мелко порезанного овощного салата. Сочетание знакомых и незнакомых плодов оказалось на редкость удачным. Ди и не заметила, как прикончила свою порцию. По лицу компаньона было видно, что ему блюдо тоже пришлось по вкусу.
– Гумры? – предложил мужчина, дождавшись, пока они утолят свой голод. Девушка уже поставила на невысокий столик пузатый кувшин и теперь убирала посуду.
– Пожалуй, – благосклонно кивнул Вильгельм.
Теперь, когда они отобедали, можно было начать разговор, а потому он спросил:
– Неужели вам удаётся вести такое большое хозяйство втроём?
– О нет, – слегка улыбнулся отец семейства. – Мои сыновья сейчас выпасают овец. – Он часто глотал окончания, что было вполне характерно для жителей северного Кунтана.
– А вы за них не боитесь? Насколько я понял, в округе небезопасно.
– Не для них, – покачал головой хозяин, и, вслед за Вильгельмом осушил небольшой стаканчик гумры. – Сихта нас не трогают.
– Сихта?
– Те, кого ищут солдаты, – он оглянулся через плечо и что-то коротко бросил дочери, с интересом разглядывавшей Вилли. Та подхватилась и ланью выскочила во двор. Правильно. Здесь её услуги больше не требовались, а в огороде ещё было полно работы.
Лично Дилое местные обычаи были немного противны. Для таких вот хозяев жизни, как этот улыбающийся пузан, вполне обыденным делом было сидеть в тени, попивая гумру и болтая с друзьями, или резаться в карты, пока их женщины работают в поте лица. С другой стороны, кто она такая, чтобы лезть в чужие обычаи?
– По дороге сюда мы видели разграбленный караван.
– Какое несчастье! – притворно огорчился хозяин. – Но сейчас здесь солдаты, и они точно покарают мерзавцев.
Какое-то время мужчины ещё перебрасывались ничего не значащими словами, а потом хозяин отвёл их наверх, в небольшую комнату, разделённую занавеской, и предоставил самим себе.
– Как думаешь, может, стоит здесь задержаться, пока всё не уляжется? – Вильгельм уселся на стоящий у стены табурет и посмотрел на неё.
– Может быть, – Ди сморщила нос. Неожиданный порыв ветра ворвался в окно, неся с собой запах навоза и козьих шкур. – К примеру, дня на три.
– Ага, – он как-то неловко вздохнул, побарабанил по полу носком сапога и спросил: – Как самочувствие?
– Неплохо.
Она отодвинула занавеску и прошла на женскую половину. Обычный набитый сеном матрас и колкое одеяло овечьей шерсти. В последнем даже сейчас не было особой нужды. Климат Кунтана был ещё мягче, чем в Литтэрских горах, хотя никаких джунглей они пока что не встретили. Что и неудивительно. До побережья ведь ещё ехать и ехать. Как Ди ни старалась, она не могла избавиться от чувства зажатости, с недавних пор возникавшего всякий раз, когда они общались с Вильгельмом.
