Калейдоскоп миров - Хайдарали Мирзоевич Усманов
– Реакция на мысленные команды? – Тихо пробормотал он, сжимая виски. “Нокс” ответил тихо, но с оттенком чего-то, что напоминало… довольство… или даже удовлетворение от произведённого эффекта.
– Совпадение когнитивных частот. Ваш мозговой импульс частично синхронизировался с управляющим ядром. Корабль принимает вас как источник управления.
– Не как пилота. – Хмуро уточнил Кирилл. – А как хозяина.
– Как носителя высшего приоритета. – Слегка поправил ИИ. – Разум корабля признал вас “связью”.
На миг всё пространство вокруг будто ожило. Стены мостика мягко дрогнули, по ним прошла едва ощутимая вибрация, и Кириллу показалось, что корабль слышит. Не через сенсоры, а прямо через саму материю металла. Каждая панель, каждая линия освещения, каждая жилка проводов внутри корпуса отзывалась на его присутствие.
Он поднял руку – и свет вокруг чуть изменился, будто подчиняясь жесту.
Повернул ладонь – и где-то внизу, в машинном отсеке, запульсировали силовые контуры, меняя направление потока энергии. Это было странное ощущение – как если бы весь корабль стал продолжением его тела, гигантским экзоскелетом из сплава, энергии и древнего сознания.
– Интересно. – Всё также тихо пробормотал он. – Так вот что значит быть частью системы.
ИИ будто слушал его мысли, не вмешиваясь. Даже его голос стал мягче, почти человеческим:
– Корабль создан для связи с живым оператором. Но предыдущие капитаны… Не выдержали. Их разум разрушился при попытке синхронизации. Ваш мозг адаптировался. Неизвестно, почему.
Кирилл ухмыльнулся, хотя внутри чувствовал тревогу.
– Возможно, потому что я человек… – Сказал он глухо. – И мыслю другими категориями… Не совсем машинными.
Он снова сел в кресло. Высокая и даже вычурная спинка чуть согнулась, будто подстраиваясь под его позвоночник. Сенсоры контактировали с телом, выстраивая сеть обратной связи – и в следующий миг Кирилл ощутил корабль. Не глазами, не слухом, а так, как человек ощущает собственные мышцы.
Он чувствовал гравитационные компенсаторы, как будто это были суставы… Чувствовал движение энергопотоков – как будто его собственная кровь бежала по сосудам… Чувствовал даже пространство вокруг корабля – тысячи километров пустоты, отражённые радарами и сенсорами, как будто кожа корабля ощущала холод космоса…
– Я вижу всё… – Поражённо выдохнул он.
И действительно – на экранах больше не было нужды. Пространство перед ним раскрылось во всех направлениях, и в этом ощущении не было границ. Он знал, где каждая переборка, каждый дрон, каждая искра в плазменных трубах. Он знал, что вторая пирамида также приближается к ним – не по данным сенсоров, а так, словно кто-то вонзал холодную иглу в его “спину”.
ИИ заговорил вновь – теперь уже словно шёпотом, эхом в его сознании:
– Соединение установлено. Приоритет капитана – абсолютный. Все системы подчинены напрямую.
Кирилл медленно закрыл глаза. В этом слиянии он ощущал, что мысль – это команда, а воля – это действие.
Он представил, как “Рассекатель” активирует и наводит свои орудия – и где-то внизу, в недрах корабля, турболазерные батареи послушно разворачивались, заряжаясь алым светом.
Он подумал о том, что нужно усилить щиты – и в тот же миг энергетическое поле вспыхнуло, переливаясь более насыщенными голубыми и золотыми бликами, словно дыхание гиганта.
Но вместе с силой пришло нечто иное. В глубине сознания он почувствовал присутствие – тень, отдалённый отголосок чужого голоса. Не агрессивного, не враждебного, но… древнего. Корабль помнил своих создателей. Он был как старый зверь, что наконец получил нового хозяина – но не забыл прежние руки.
Кирилл не сразу понял, что его пальцы дрожат.
– Ты жив, да? – Спросил он тихо, будто обращаясь не к ИИ, а к самому кораблю.
Ответ пришёл не словами. Просто всё пространство мостика наполнилось глубоким, гулким звуком, похожим на дыхание. И Кирилл вдруг ощутил – корабль понимает его. Не как приказ, не как набор слов, а как сущность. Он – и “Рассекатель” – теперь были единым целым.
Он видел через него, чувствовал через него, говорил через его каналы связи. И где-то далеко, на периферии этого нового восприятия, холодным огнём пульсировала приближающаяся пирамида – словно чужой разум, ползущий по краю их общего поля. Но теперь Кирилл уже не был просто человеком в кресле. Он был голосом корабля. Он сам был… Рассекателем…
Кирилл медленно выдохнул, чувствуя, как последняя волна интерфейсного сигнала пробежала по позвоночнику. Под кожей словно зажглись крошечные имплантаты, сплетаясь в сеть – не видимую глазу, но ощутимую до боли. “Рассекатель” принял его.
Не как пассажира. Даже не как капитана. А как нервный центр. Главный узел своего собственного тела. Сначала пришёл шёпот – тысячи голосов, каждый из которых принадлежал отдельному процессору, микросистеме, датчику, управляющему клапану. Они не говорили словами, но складывались в ритмичное биение – тук-тук-тук, словно дыхание корабля. Потом к нему хлынула первая волна ощущения. Вес металла… Движение воздуха по вентиляционным шахтам… Замедленное пульсирование энергетических артерий, в которых струился плазменный поток…
Он ощущал корабль как самого себя – каждую переборку, каждый контур охлаждения, каждый стон металла от внутреннего давления. Перед внутренним взором Кирилла постепенно раскрывалась новая топография мира – не из линий и форм, а из импульсов и токов. Он видел, как микросхемы памяти вспыхивают под его вниманием, как отсеки реагируют на малейшее изменение его мыслей. Думал – и “Рассекатель” менял “форму”, как живое существо. Думал сильнее – и десятки систем уже подчинялись.
Потом он проверил реакцию. Мгновенно по всему корпусу начали работать диагностики, сканеры, сигнальные петли. Внизу, в машинном отсеке, роботы-ремонтники синхронно повернули головы. В отсеке вооружений – затаились турели, словно звери, чьи глаза уже чувствовали запах добычи. Система безопасности сменила протокол с аварийной обороны на режим очищения. Кирилл медленно произнёс:
– Инициация полного контроля. Отменить все прежние сигналы, подчинение – только по моему нейроидентификатору.
Плазменные контуры по стенам вспыхнули алым. И в тот же миг – всё пространство вокруг словно вздохнуло. Корабль, словно древний и очень опасный хищник… Поднял голову…
И теперь Кирилл уже не ощущал границы между собой и машиной. Он слышал, как металлический корпус шепчет на низких частотах, как механические мышцы сжимаются, готовые рвануться. Он мог закрыть глаза – и видеть из десятков камер одновременно. Он мог замереть – и ощущать дрожь воздуха в каждом отсеке, движение экипажа, их дыхание, шаги, биение сердец. Окружающий его мир стал огромным, холодным, но подчинённым. Он думал – и воля становилась приказом. Он приказывал – и корабль слушался, как собственное тело.
На несколько мгновений Кирилл
