Проект «Близнец». Том 3 - Евгений Пожидаев

«Скорость реакции у Близнеца настолько высока, что опережает его осознанные мысли на несколько шагов».

Продолжаю обрушивать молниеносные удары на Коршунова. Подгоняю руки и клинок ветром. Кирилл пытается что-то противопоставить, но у него ничего не выходит.

Резкий взмах… Один из. Мой клинок со свистом проносится по воздуху. Он не впивается в плечо бастарда, но оставляет на нём болезненную красную полосу.

Он злобно рычит, делает отчаянный выпад, но я уже не там. Я за его спиной.

Ещё удар. И ещё… Мой меч кусает и жалит Коршунова, словно дикий зверь. Красные полосы вспыхивают на серой ткани, местами появляются пятна крови — как индикатор удачных уколов.

Впрочем, я не перерубаю аорты или артерии. Я вообще по максимуму стараюсь не задевать жизненно важные органы и даже сухожилия. Мне не нужна смерть Коршунова. Мне нужно, чтобы он принял поражение.

Теперь он истекает кровью. Его спортивный костюм пропитан красными пятнами и полосами. Лезвие уже не танцует по воздуху, а дрожит в ослабевших пальцах.

По правилам — он должен сдаться. Уже бы пора. Но он не сдаётся.

— Хватит, — говорю я, — сдайся, или умрешь от кровопотери.

Он плюет кровью и снова поднимает меч.

— Нет!

Бью еще несколько раз. Кровь едва ли не веерами брызжит в сторону. Дружки Коршунова что-то нечленораздельно орут, девушки с его стороны — тоже.

Я так увлечен боем, что совсем не обращаю на них внимание. Лишь вижу, что кто-то из моих людей явно не позволяет вмешаться.

Наконец Коршунов, истекая кровью, роняет клинок. «Коготь дракона» вонзается в сырую землю с алыми пятнами. Кирилл падает на колени, судорожно хватая ртом воздух. Нет, это просто сбитое дыхание, я точно не прокалывал его легкое.

Глаза бастарда горят ненавистью, отчаянием, безумием — но тело больше не слушается. Он пытается встать, но не может. А от натуги и чрезмерных усилий лишь больше крови вытекает из ран.

— Ты проиграл, — говорю я, но свой меч не опускаю.

Он не отвечает. По правилам должен признать поражение хотя бы кивком.

— С… с-даюсь… — тяжело дыша, все-таки выдавливает из себя Коршунов.

Прокручиваю меч вокруг кисти, перехватываю в воздухе и резко, словно забиваю гвозди, втыкаю его острием в землю. Этим жестом я обозначаю завершение дуэли и свою победу.

Кровь не просто бьет по вискам, она бурлит, разнося по всему организму коктейль из адреналина, норадреналина и эндорфинов. Благодаря всем этим гормонам, я до сих пор в полной мере не ощущаю всю ту боль и усталость, что должен.

Слышу за спиной быстрые шаги. Оборачиваюсь и ощущаю теплую руку Аманды. Она берет меня под локоть, видимо, чтобы я не упал. Но это лишнее.

— Алексей Федорович, вам помочь?

— Аманда, не стоит. Все хорошо, — устало, но довольно улыбаюсь ей.

И тут слышу прямо в спину.

— Чудовище! Убийца! Да ты просто монстр! — это разоряется та самая девушка с серыми глазами, которая напомнила мне королевскую кобру при первом знакомстве.

Снова разворачиваюсь и уже хочу заткнуть ей рот, как вдруг вижу, что она бежит ко мне и вот-вот кинется. Легко уложу даже в таком состоянии, но только загвоздка в том, что дружки Коршунова и их девушки уже достали смартфоны и направили на нас камеры.

Обидно, даже крепким словцом по этой змеюке не приложиться:

— Аманда, твой выход.

— Есть! — с внезапно проявившейся солдатской выправкой говорит она.

— Люба, не медли! — в этот момент кричит Коршунов, глядя на одну из девушек, — Исцели меня! Ну, давай!

Глава 3

Девушка Коршунова, чье имя он не соизволил назвать, бежит ко мне, злобно щуря серые глаза. Ее черные волосы развиваются по воздуху, а тело принимает угрожающее положение.

Чувствую, как от нее исходит неприятная аура. Становится очевидно, что она — маг. И, судя по тому, что давление ее ауры кажется не столько сильным, сколько ядовитым, об аспекте догадаться несложно.

А потому предупреждаю Аманду еще до столкновения:

— Аспект яда.

— Поняла, — шепчет в ответ она.

Моя помощница ловко встает между мной и взбесившейся девушкой Коршунова. Сероглазая размахивает руками по воздуху, стараясь поцарапать Аманду. Понятно, зачем она это делает — я с легкостью замечаю блеск на ее ногтях: это и есть яд.

Аманда, демонстрируя чудеса ловкости и эквилибристики, играючи уворачивается от ядовитых ударов. Девушка Коршунова атакует на пределе возможностей, но ее блестящие ногти лишь зря сверкают по воздуху.

Я тем временем жестом подзываю Федотова с гвардейцами. Атаковать им не разрешу, конечно, ведь тогда все зря, но бравые бойцы и их заряженные стволы явно помогут поумерить пыл этих ненормальных.

Девушка Кирилла тем временем совсем выдыхается. Она уже не может продолжать свой безумный танец. Аманда для нее — это недостижимый уровень по ловкости и скорости реакции. Вдруг замечаю, что черноволосая собирается плюнуть. И если бы только слюной… Ядом!

Аманда видит это не хуже меня. Она словно вихрь, сжатая пружина. Мгновение, и ее тело взрывается движением: опорная нога ввинчивается в землю. Другая, гибкая и жесткая, как стальной хлыст, взмывает вверх. Корпус противовесом резко уходит вниз.

Нога рассекает воздух, пока наконец не встречается с «острым» лицом ядовитой подружки Коршунова. Ее голова тут же отшатывается, а с объемных губ срывается прозрачный сгусток яда.

Аманда мгновенно возвращается в исходное положение. Ее ударная нога касается земли еще быстрее, чем черноволосая падает на землю.

— Не двигаться! — кричит Федотов, тыча оружием в остальных. — Не двигаться! Иначе мы посчитаем это за нападение на нашего господина после дуэли и будем в своем праве открыть огонь.

Вот только одна из девушек уже совсем рядом, и, судя по тому, как она спешит атаковать меня, на нее эти слова не производят никакого впечатления. Однако Аманда к этому моменту все еще полна сил.

Она играючи вскакивает на пути второй девушки. Та не пытается пустить в ход ногти или плюнуть, зато размахивает кулаками. Впрочем, ей это не помогает, когда Аманда с замаха вбивает кулак точно в челюсть. Вторая провокаторша падает, как подкошенная.

Федотов выпускает из автомата очередь в воздух. Дружки Коршунова убирают смартфоны: провокация, что очевидно, так и не удается.

Еще одна, третья девушка вовсе не спешит напасть на меня, чтобы спровоцировать на ответные действия. Которые, надо полагать, по их