Варяг III - Иван Ладыгин
Я молчал и касался губами ее гладкой кожи… Да и к чему все эти слова? Они казались мне жалкими монетами для такой торговли. Мы просто стояли, как две слитые воедино скалы в бушующем море. Стоны, ругань, крики — всё это отдалилось, стало похоже на шум дождя за толстыми стёклами хорошего окна. Существовало только магнитное пространство между нашими телами.
Но как и все хорошее, это не могло длиться вечно. Астрид отодвинулась. Её глаза, синие, как вода в ледниковых трещинах, вобрали в себя весь неровный свет факелов и теперь светились изнутри.
— Слава богам, ты цел! — сказала она. — Клянусь тенистыми садами Фрейи… Ты цел.
— Цел. — я улыбнулся и провёл большим пальцем по её щеке, смазав дорожку из пыли и крови. — Никуда я от тебя не денусь…
Она сделала глубокий вдох, и я видел, как маска снова наползает на её лицо. Не спеша. Кусочек за кусочком. Вернулись тени под глазами, напряглись уголки губ, собранных в тугой узел. Хозяйка лазарета. Та, что держит смерть за полу плаща…
— У нас сотня раненых, Рюрик… — голос её стал шероховатым и сухим, как щепка. — И треть из них дышит на ладан. Стены продолжают приносить нам новые дары. Обрывки людей. Трав не хватает. Рук не хватает. Знаний…
Она запнулась.
— Знаний не хватает так, что сердце разрывается, Рюрик. Я леплю из грязи и памяти. Делаю то, что помню из твоих рассказов у очага. Но некоторые… — она перевела дух, — некоторые уже смотрят в чертоги Вальхаллы. И их глаза уже там.
Я взял её руку, зажал между своими ладонями и попытался согреть.
— Пойдём со мной.
— Я не могу. Они…
— На пять минут, — сказал я тихо. — Тебе нужен глоток воздуха, в котором нет запаха крови. А мне… мне нужна ты. Только ты. Всего на пять минут.
— Соглашайся, Астрид! — бухнул Торгрим в дверях. — Рюрик прав! Тебе нужно немного отдохнуть.
Мы вышли на площадь. Воздух здесь был холоднее. Но свежести не наблюдалось — пахло пеплом, мокрым деревом и далёким, неуловимым обещанием дождя. Я всё ещё держал её руку в своей. Она была маленькой и горячей.
Я отпустил её, поднёс ко рту сомкнутые пальцы и свистнул. Резко, пронзительно, как учили меня когда-то дворовые мальчишки. Звук заставил людей вздрогнуть и обернуться.
— Короткий тинг! — мой голос прокатился по площади без особой силы, но с той чёткостью, что не терпит возражений. — Все, кто свободен и может слышать, — бегом ко мне!
Люди стали подходить ко мне поодиночке. Через минуту они образовали вокруг нас неровный круг. И этого было достаточно.
Я положил руку на плечо Астрид. Другую — на могучую, неподвижную глыбу плеча Торгрима, который встал рядом, молчаливый и незыблемый, как один из менгиров в священной роще.
— Слушайте! — я заговорил так, как когда-то говорил в переполненной аудитории, ловя взгляд самого невнимательного студента. — Пока меня не будет в стенах города, за главных останутся моя жена, Астрид, в чьих жилах течёт кровь Бьёрна Весельчака. И мастер Торгрим, чьи руки ковали мечи и топоры, что нас сегодня защитили. Их слово — моё слово. Их приказ — мой приказ. Все всё понятно?
Многие в ответ кивнули. Кто-то буркнул что-то нечленораздельное. Но главное — меня услышали.
— А ты это куда собрался? — голос Астрид прозвучал у меня за спиной, как удар кинжалом. Она вырвалась из-под моей руки, встала передо мной. Её глаза вспыхнули синим огнём. — Ты только что вернулся! Ты весь в крови, и ты едва на ногах стоишь! А теперь снова в бой?
Я улыбнулся холодной и публичной улыбкой конунга, который объявляет о своём решении и повернулся обратно к людям.
— Я с дружиной отправляюсь по следам Торгнира! — мой голос звякнул булатом. — Чтобы добить змею, пока она не уползла в свою нору и не отрастила новые клыки! Чтобы никто больше не посмел поднять руку на Буянборг! Отомстим за наших! За каждого раненого! За каждого павшего!
Молчание повисло на волоске. Потом кто-то в первом ряду хрипло выкрикнул:
— Слава конунгу Рюрику!
Потом эта фраза слилась в едином хоре.
А один из молодых парней и вовсе шагнул вперёд с просьбой.
— Конунг! Возьми меня с собой! Я хочу пойти!
Я поднял руку, и крики стихли.
— Твоя храбрость делает честь тебе и твоему роду. Но твой долг сейчас быть тут и защищать то, что осталось. Нужно потушить огонь и похоронить павших. — я обернулся к Астрид, схватил её за плечи и поцеловал. — Я вернусь, — сказал я ей прямо в губы. — Обещаю. Как только смогу.
Она промолчала, но в её взгляде я читал целую вселенную: безумную любовь, животный страх, ярость от того, что её снова оставляют одну, и горькое, взрослое понимание. Она только что получила меня обратно из когтей смерти. И вот я снова лезу в её пасть.
Я отпустил её и обернулся к Торгриму, схватив его за предплечье…
— Ты уж береги её, пока меня не будет…
— Можешь не сомневаться, конунг. — улыбнулся кузнец. — Ни один волос с её головы не упадёт. Обещаю!
Когда Эйвинд закончил дела с огнем, мы тут же собрали всех коней из того, что не сгорело, не пало и не разбежалось в панике. Получилось триста с небольшим голов. В седлах, в основном, сидели самые матерые и верные викинги, у которых за спиной уже была крепкая воинская репутация.
Я повёл свой отряд через пролом в воротах. Теперь это был просто дырявый край стены, обрамлённый почерневшими брёвнами.
За пределами города лежало то, что когда-то было полем. Теперь это был ландшафт из другого сна. Асгейр и его люди работали в молчании, похожем на ритуал. Тащили тела, волокли их, сваливая в раздельные, растущие кучи: наши, не наши. Собирали оружие, щиты, шлемы — всё, что ещё могло пригодиться. Иногда раздавался короткий и сухой звук, похожий на выдох. Некоторых добивали без злобы, как забивают искалеченное животное…
Мы уже готовы были тронуться дальше, когда на нашем пути встала дюжина северян.
Это были бывшие воины Харальда.
Среди них я не увидел здоровяка с синими татуировками. Того, чей кивок тогда, на вышке, был для меня знаком, что игра стоит свеч. Его просто больше не было…
Вместо него вперед с холодным достоинством человека, исполнившего свою часть уговора, выдвинулся седой воин.
— Я Астор… — сказал он и махнул рукой себе за
