Битва на выживание - Хайдарали Мирзоевич Усманов
Когда столкновение перешло в стадию сознательной стратегии, пустота окончательно ожила. Лю Инь Мо и Демиург больше не просто реагировали на энергию мира – они манипулировали ею, используя остатки смертных, руины храмов и городов, каждый звук, каждое движение, каждую мысль как магическое оружие против другого.
Немного погодя стратегия Лю Инь Мо изменилась. И он начал действовать как хищник теней, растягивая страх до предела. Он поднимал из пепла остатки смертных, превращая их в живые привязки к кошмару. Полуживые тела вздымались в воздух, сжимаясь в призрачные клубки ужаса, которые он направлял как метательные заряды против Демиурга. Крики и панические мысли вырывались из их разорванных сознаний, образуя вихри, которые разрушали материю вокруг Демиурга, разрывая остатки храмов и обломки земли. Каждая капля крови, каждая мысль о страхе превращалась в концентрированный энергетический удар, направленный прямо в ауру Демиурга. Он делал это не для убийства, а для максимизации боли и паники, превращая материю и сознание в орудие войны.
Стратегия Демиурга также стала немного другой. Он действовал противоположно – как архитектор разрушения и созидания одновременно. Он вытягивал энергию страха и надежды из руин храмов, из остаточных мыслей смертных, которые ещё не погибли, и формировал из них световые ловушки, которые пытались поглотить и тени Лю Инь Мо.
Материя и энергия смертных, отобранная им, превращалась в живые структуры, похожие на руины, но с внутренней логикой магического оружия – стены сами сгибались, кости обрушивались как молоты, кровь превращалась в острие, которое пронзало пространство.
Он создавал потоки света и материи, которые не только атаковали Лю Инь Мо, но и пожирали все остатки живого, превращая их в усилители собственной силы.
В результате всего этого пространство стало полем тотальной магической войны. Земля рвалась на островки обломков, которые сами двигались, сражаясь друг с другом как живые существа. Крики умерших и оставшихся в живых смертных сливались с ревом обугленных ветров, образуя звуковой вихрь, который усиливал удары обоих существ.
Смертные тела и обломки зданий поднимались, вращались, сливались, снова падали – и каждый удар был одновременно разрушением и источником энергии для нового удара. Пространство стало единым сознанием смерти, страха и силы, где границы между телом, духом и материей исчезли. Каждое движение Лю Инь Мо вызывало ответ Демиурга. Свет разрывал Тьму, а Тьма поглощала Свет. Каждое рукоприкладство смертных превращалось в оружие, каждый обломок земли – в метательный снаряд.
Оба существа понимали, что в этом мире живого почти не осталось, и все, что движется, – это уже энергия, топливо. Но они использовали это топливо не одинаково. Лю Инь Мо хотел превратить всё в страх, в хаос и мучения, чтобы сама пустота кричала.
Демиург хотел превратить всё в систему энергии и разрушения, где каждая частица работает на него, превращая хаос в логическую, смертоносную машину.
Их столкновение стало синтезом хаоса и порядка, ужаса и силы – настоящий кошмар, который не знает аналогов ни в одном мире, ни в одной истории.
Пустота дрожала, когда столкновение Лю Инь Мо и Демиурга начало проникать за пределы разрушенного мира, затрагивая даже смежные области и остатки сознания смертных, духов и полубогов, которые ранее могли скрываться или сопротивляться. Эта война уже не была локальной – она стала вихрем, растущим через саму ткань существования.
Каждый крик, каждый вздох, каждый стон смертных, оставшихся в живых или где-то в соседних мирах, превратился в вибрацию, которая откликалась в магическом поле битвы. Смертные видели кошмары даже сквозь сон, их разум начинал раздваиваться. Один поток сознания пытался сопротивляться ужасу, другой уже становился частью энергетического потока, который Лю Инь Мо и Демиург использовали как живые каналы силы.
Даже Полубоги, привыкшие контролировать Стихии или души, чувствовали, как их власть утекает из-под них. Их эмоции и память превращались в топливо для сражения, а попытки сопротивляться лишь ускоряли этот процесс. Духи, даже те, что обитали на границах миров, ощущали, что их сущность начинает растворяться в магической буре, сливаясь с потоками энергии страха, разрушения и силы.
Сознания всех существ становились проводниками. Каждый крик, каждый страх, каждая мысль об ужасе и боли – это мгновенно конвертировалось в силу, которая питала двух хищников.
В результате весь этот мир всё больше превращался в мёртвый кусок камня. Земля исчезала под ногами. А то, что оставалось – обугленные руины, плавящиеся в пепел и кости, которые снова поднимались и становились элементами энергетического поля.
Реки крови и черного стекла текли в потоки, которые одновременно разрушали и создавали, поглощались обоими существами, становясь частью их магической машины.
Остатки храмов, алтарей, жертвенных площадей – всё вращалось, ломалось, сливалось, а затем поднималось снова, превращаясь в энергетические щиты, метательные снаряды и каналы передачи силы.
Каждое живое существо, даже оставшееся лишь в виде сознания, стало частью этой единицы энергии. Никакой индивидуальности больше не существовало. Все мысли, эмоции, страхи и надежды смешались в универсальный поток силы, питающий два хищника.
Лю Инь Мо превращал страх, сомнение и боль в орудия: обломки тел и зданий превращались в живые копья и цепи, которыми он рвал пространство.
Демиург преобразовывал остатки веры, надежды и памяти в логическую магическую структуру, которая сама по себе атаковала тени и потоки страха Лю Инь Мо.
Смертные, полубоги и духи, что ещё могли ощущать себя отдельными, уже перестали существовать как личности – они были живыми каналами силы, связующими два хищника с самим миром.
Вскоре даже пространство между мирами перестало существовать как отдельная сущность. Оно также превратилось в единый склеп, где нет ни одного живого, ни одного разума, только поток энергии, топливо для борьбы двух древних существ.
Когда эта жуткая война достигла апогея, мир окончательно перестал быть миром. Остатки смертных, полубогов, духов – всё превратилось в плотный поток энергии, в единый океан страха, боли, надежды и разрушения. Пространство, земля, воздух, пепел и кости слились в единую ткань, которую можно было крутить, рвать и направлять как оружие. Лю Инь Мо и Демиург вдруг осознали, что теперь не осталось ни одного живого, кто мог бы сопротивляться, и весь этот склеп – всего лишь топливо для их личного столкновения.
Лю Инь Мо растянул свои тени на километры, превращая остатки пепла, обломки храмов, кости и тела в живые кинжалы и цепи ужаса, которыми он метал потоки против Демиурга. Каждая тень несла память страха и боли смертных, превращая крики и страдания
