Ломщик - Анатолий Федорович Дроздов

— Неужели?!

— Есть и плохая новость. Полет более чем опасен.

— С тобой другого и ожидать нелепо. Но я верю, ты справишься! Мы — справимся!

«Мне бы твою уверенность», — подумал Макс.

Глава 20

Предвзлетная проверка систем челнока не требует никакого участия экипажа, но Макс, тем не менее, контролировал процесс. В деталях процедуру, как и устройство корабля, он не знал, но этого и не требовалось. Когда цифровая машина подтвердила до конца полетное задание, включая стыковку со станцией, вмешался.

— Что ты делаешь? — тревожно спросила Энга. — Ты в этом разбираешься?

— Ничуть. Зато не хочу лишних манипуляций со стороны тех, кто разбирается. Отныне корабль не примет никаких команд без моего одобрения.

— Ты предполагаешь, что…

— Страхуюсь.

— До сих пор не верю, что согласилась, — вздохнула Энга.

От первоначального энтузиазма, рожденного перспективой орбитального турне, у нее не осталось и следа.

— Прости, но тебя никто не спрашивал. Как и меня. Нас поставили перед фактом, без выбора, пообещав щедрое вознаграждение, если справимся. Я предупреждал, что опасно. Сойти не получится.

— Задать челноку приземление в нейтральной стране возможно, нет?

— Нет. Во-первых, не сумею ввести полетное задание. Во-вторых, я обещал. И пока не имею никаких причин отступить от обещаний. Действия Радиславичей, как минимум, весьма неоднозначны, но лично мне и тебе они не сделали ничего плохого. Изменять им не собираюсь, так воспитан. В-третьих, что необходимо тебе знать, разговор пишется. Подвожу черту: относись к происходящему как к приключению.

— Приключение с пистолетом в кармане комбинезона… — вздохнула Энга.

— Вытащи магазин и убедись: там не боевые патроны, а микрошприцы. Заряд маленький, настоящий дает слишком большую отдачу, в невесомости тебя отшвырнет на стенку. Главное — не спеши. Надо освоиться в невесомости. Иначе победить целую смену ловких и привыкших к местным условиям космонавтов не получится. Не лезь вперед и прикрывай мне спину. Предстартовый отсчет… Скажи: «Поехали!»

— Зачем?!

— Обычай такой, в моем прежнем мире…

Стартовая перегрузка, значительно меньшая, чем обрушившаяся на грудь первого космонавта, произнесшего «поехали», сообщила о начале подъема. Она, как и легкие вибрации от работы двигателей, была привычна по майскому полету. Сам десятиместный челнок, совершенно аналогичный предыдущему, уверенно шел вверх.

Невесомость привела Энгу в восторг. Не имея в том ни малейшей необходимости, она отстегнула привязные ремни и принялась плавать по обитаемому отсеку корабля.

— Здорово! Непонятно, где низ, где верх. Зато не чувствую неприятных ощущений, которыми меня пугали на Земле. Вот только месячные начинаются.

— Месячные?! Но ты же…

— Да. Когда обследовалась перед полетом, попросила восстановить репродуктивную функцию. Если вернемся благополучно, у нас с тобой когда-нибудь родится ребенок. Если нет… Тогда все равно, — она вернулась к своему креслу и снова пристегнулась. — Разве не видел, какая я вчера была нервная?

— Думал, это мандраж перед стартом.

— Вы, мужчины, такие наивные, когда дело доходит до общения с женщинами. Бояться нужно другого.

Чего бояться больше? На заре космической эры, когда катастрофы случались — и сразу после запуска, и при приземлении, и за пределами атмосферы, естественное волнение охватывало экипаж из-за возможных отказов техники, но сейчас в ней можно было не сомневаться, все отработано от и до. А вот вечно непредсказуемый человеческий фактор заставлял напрягаться. Сама тактика спецоперации выглядела, по мнению Макса, сплошной авантюрой. Можно же было эвакуировать смену без циркового представления с захватом станции! А так операторы понятия не имеют, что шоу одобрено владельцами «Бахтияра-3». Как минимум, вправе оказать сопротивление, и его придется подавить выстрелами с инъекциями усыпляющего препарата, тела перетащить в их шаттл, отправить вниз… Слишком много действий, слишком много поворотных точек, а сбой в каждой ставит успех аферы под сомнение или влечет человеческие жертвы.

Внутренний голос пилота буквально исходил криком: «Максим! Что ты делаешь?!» А голос разума, тоже внутренний, возражал: «Иначе они пошлют куда менее щепетильную компанию. Вроде тех, кто разбирался с ломщиками Поца и младшей ветвью Радиславичей». М-да, так и до раздвоения личности недалеко. Одно очевидно — они с Энгой находятся на службе зла. Изобразить чистоплюйство и оставить незамаранными руки в белых перчатках не получится. Даже если все пройдет как задумано, они двое будут признаны соучастниками махинации в особо крупном размере — незаконном выколачивании многомиллиардного страхового вознаграждения. В Кречете обещано убежище на все случаи жизни? Но случаи бывают разные.

Самокопание закончилось со стыковкой. Как только загорелись индикаторы, подтверждающие герметичность стыковочного узла, открылся люк. Визитеры проплыли через длинный гибкий рукав на обреченную станцию.

Командир, несмотря на принадлежность объекта восточным олигархам, имел вполне славянскую внешность, мог сыграть Иванушку-дурачка без грима. Макс знал его послужной список и не купился на простецкий вид. Помощник начальника смены скорее напоминал киргиза-доставщика из Москвы.

— Явор? Я — Макс, моя помощница Энга, — он пожал протянутую руку космонавта, потом руку его чернявого заместителя. — Нашу задачу вы знаете: инспекция станции на предмет приема космотуристов.

— Знаю. Но не в восторге, — сразу признался «Иванушка». — Персональных спальных мест хватает — у нас дюжина запасных для сменного экипажа при ротации. Между ротациями они свободны. Но «Бахтияр» — не парк аттракционов! Люди серьезным делом заняты. Кроме того, не имеем вращающегося «бублика», и гарантирую, что одному-двум из туристов из двенадцати станет невыносимо плохо от постоянной невесомости.

— Полностью согласен, — подтвердил Макс. — К сожалению, добыча и поставка на Землю гелия-3 с Луны становится все менее рентабельной, компании вынуждены искать дополнительные источники дохода. В том числе космотуризм.

— Я тоже разделяю твою точку зрения, Явор, — поддержала Энга, входя в роль инспекторши. — На туристических станциях посетители всего на полчаса-час перемещаются из бублика в невращающийся зал, где наслаждаются кувырками в невесомости. Не испытывают дискомфорта ни на орбите, ни по возвращении. Но в компании Бахтияровых уверены, что накопился достаточный спрос со стороны желающих испытать тяготы полета наравне с профессиональными космонавтами. В том числе десятисуточную невесомость.

— Понимаю, не нам решать, а тем, кто свыше, — разомкнул уста помощник командира. Он говорил по-рутенски с ужасающим акцентом. — Но мы с господином Явором будем весьма признательны, если вы отразите в отчете все минусы от превращения «Бахтияра» в отель для бездельников.

«Если бы действительно проблема была столь ничтожна!» — простонал про себя Макс. Они с Энгой расположились в спальных ячейках по соседству. Каждый бокс вполне вместил бы и обоих, но не хотелось подчеркивать перед сменой, что они — пара. Шух-шух в невесомости, наверно, занимательная штука, но не в «эти дни» у женщины.

Следующие сутки они посвятили изучению станции, типовой, изготовленной по тому же проекту,