Фантом. Инженер системы 2 - Игорь Ан

Так, что еще?

Я замер на мгновение решая, что взять ещё, когда взгляд упал на скелетоник.

Вытащить в одного я его не смогу. Если бы только он функционировал…

Еще не до конца засохшую кровь на ремнях и раме я старался игнорировать. Вымазался в ней по локти, но не смотрел, не рефлексировал по этому поводу — сейчас не время.

Как мог быстро изучал целостность конструкции. Поднял корпус, точнее его верхнюю часть — усадил экзоскелет. Проверил «ноги», верхние манипуляторы, суставы, натяжение «сухожилий», блоки передачи момента. Все по порядку. Наверное, будь я на экзамене, мне бы поставили отлично.

Я и возился то с этой штуковиной только раз или два, когда Такеши Машидо попросил помочь. Управлял я скелетоником тоже пару раз, тестировали устойчивость. Но всё равно в памяти что-то осталось.

Я проверял и проверял, тестировал узлы, сгибал, подправлял, если что-то казалось не так, снова сгибал. Выравнивал соосность магнитных дисков «на глазок» — инструмента у меня не было, Я понимал, что запасающий энергию маховик разлетится на части, если в нём что-то неисправно или смещено, а заодно разнесет и меня. Но этот узел совсем не пострадал. Все важные узлы оказались невредимы. Как я и полагал, больше всего досталось лишь внешним деталям, служившим только для украшательства.

Подбежал Петрович, схватил за плечо.

— Матвей, бежим! — заорал он в самое ухо.

Похоже, я потерял счет времени. Мне казалось, что прошла всего пара минут.

— Нас завалит! — снова отвлек меня Петрович своим воплем.

Я обернулся.

В этот момент коридор, ведущий вглубь комплекса, рухнул. Дверь просто согнулась, расплющилась под весом многотонных перекрытий. Пыль ворвалась в мастерские дыханием дракона. Завертелась, заклубилась в дальнем конце. И тут же долетел гул, тяжелый скрежет и грохот.

Первая балка у самой дальней стены прогнулась, но удержала конструкцию ангара.

— Помоги! — крикнул я.

Петрович взглянул на меня безумными от страха глазами.

— Он не заведется!

Заводиться тут было нечему, но я понимал, о чем он говорит.

Я схватил Петровича за грудки.

— Верь мне! Помогай!

Я влез внутрь экзосткелета, прижался спиной к мокрой не то от крови, не то от пота подкладке, стал застегивать ремни. Стараясь не обращать внимания на вмиг намокшую одежду, я затягивал крепления, подгонял тяги.

Петрович, проклиная всё на свете, вспоминая недобрым словом и бога, и чёрта, крепил держатели на ногах.

Протяжно скрипнуло, заскрежетало. Я покосился вбок, заметил, как сдалась и рухнула первая балка, за ней сразу вторая. Плиты перекрытия начали сыпаться, как костяшки домино. Обрушения дошли уже до середины мастерских, погребя под грудой бетона ДЗОТ, жилые модули, комнату с сейфами.

— Быстрее! — заорал я на Петровича.

Без полного крепления оператора в экзосклете, конструкция оставалась мёртвой. Чертов предохранитель, вмонтированный в конструкцию Такеши работал.

— Всё! Готово! — Петрович дал отмашку, словно техник на гонках формулы-1.

Я напряг ноги, попытался встать.

Сочленения скрипнули, шевельнулись. Противовес пошел вниз, создавая подъемную силу, диски тихо запели, раскручиваясь до заоблачный скоростей.

Скелетоник начал вставать.

Правая нога щелкнула. Обратная связь отдалась болью в колене. Поднять такой вес мышцами человека невозможно.

— Твою мать!

Петрович, проследил за моим взглядом. Отошел на шаг и… врезал с ноги по трубчатой конструкции. Механика натужно взвыла.

— Наша техника! — слишком уж весело прокомментировал Петрович. — Не пнешь — не полетит!

Не наша — японская. Но какая хрен разница?

Весёлость Петровича больше походила на истерику, но я старался не обращать на это внимания.

В ноге снова щелкнуло, и я поднялся в полный рост.

Во весь свой грёбаный трёхметровый рост!

Чувство всемогущества переполняло меня. Казалось, я могу свернуть горы! В какой-то степени так оно и было. При должном упорстве и желании в скелетонике можно разобрать на булыжники какой-нибудь небольшой холм. Я так долго шел к этому моменту, что разрешил себе минутную слабость — насладился мощь и силой инженерной мысли, выраженной в отдельно взятом изобретении.

Я развернулся, вытянул правый манипулятор с закрепленным на нём чудовищным клинком, похожим на кусок заточенной лопасти винта вертолёта. Взмахнул рукой, очертив полуокружность. Экзоскелет слушался. Огромный клинок рассек воздух, просвистел прямо над головой Петрович. Тот даже присел от испуга.

Тест левого манипулятора не прошел. «Сустав» заело, но руки в этом случае не важны, если тебе только не нужно что-то нести. Сейчас меня могли вынести только собственные ноги. Точнее ноги скелетоника. А они работали.

Грохот добрался до сознания, ворвался, словно полицейские сирены, оглушил. Я вдруг понял, что мастерские рушатся совсем близко. Так близко, что по скелетонику застучало бетонное крошево.

Петрович, пригнулся, стараясь защитить голову руками.

— Теперь валим! — крикнул я Петровичу.

— Вперед! — рявкнул он, но как-то неуверенно.

До выхода отсюда было метров двести. Лабиринт погрузчиков замедлит движение, но скелетоник двигается быстрее, чем человек. Значит успею!

Я рванул вперед.

Ослепленный мощью и небывалой прытью, я преодолел метров двадцать, когда вдруг понял — что-то не так. Я обернулся и встал, как вкопанный.

Петрович остался стоять на том же месте. Он улыбался и махал мне рукой.

— Какого хера!

Я развернул экзоскелет и побежал в обратную сторону.

За спиной Петровича упала балка. Поднятая пыль окутала и скрыла от меня силуэт моего товарища.

Я зло и грязно матерился себе под нос… но бежал.

— Петрович! — заорал я, остановившись примерно в том месте, где последний раз видел его дебильную улыбку.

Миг ничего не происходило, а потом в районе живота кто-то закашлялся и подавился бранью.

— Ты что творишь, придурок! Вали! Спасайся! Я не добегу, мне кпапец!

— Пошёл ты!

Я схватил его под мышки правым манипулятором. Чертов левый так и не работал. Петрович заорал от боли. Ругань так и сыпалась из него. Пока я несся к выходу многое узнал и о себе, и о своих ближайших родственниках. Но я не собирался сдаваться! В перерывах, когда он не мог придумать новые крепкие выражения, он просил меня позаботиться об Оле. Я его не слушал.

Петлять между погрузчиками было непросто. На каждом вираже тяжелое тело Петровича норовило соскользнуть с манипулятора. Будь крепления на левой руке отстёгнуты, я бы мог придержать его, а так…

На предпоследнем повороте сползание стало критичным. Я почувствовал, что сейчас потеряю Петровича. Он вцепился в трубчатый каркас, как мог, но мышцу, видимо, уже так одеревенели, что