Код Заражения 2 - Игорь Подус
– Да вот, заехали двое суток назад, когда мы ещё не понимали, что происходит. Страстей нам о творящемся в Москве бедламе понарассказывали. Я, когда с ними разговаривал, поначалу подумал: нормальные люди с маленьким детёнком. Глава семейства со старшим сыном вооружены. Думал, помогать охранять ворота будут. А потом они в том краю посёлка соседскую собаку зачем-то застрелили и начали свои правила устанавливать. С соседями дюже нагло разговаривают. Дорогу к колодцу своим грузовиком перегородили. А вчера у них до двух часов ночи музыка громко играла.
Услышав про грузовик, я невольно напрягся, и следующий вопрос вырвался автоматически:
– А грузовик, случайно не Урал, с армейскими номерами?
Мужик закивал.
– Ага, Урал, с брезентовым кунгом. Так получается, ты, Максим, в курсе, что они на дачу должны были заселиться?
– В курсе, – соврал я, при этом всем своим видом показывая, дескать всё нормально, несмотря на то, что в душе я рвал и метал, ибо уже понял, кто нас опередил.
– Так что, Максим, надеюсь, ты со своей роднёй поговоришь?
– Конечно, поговорю и образумлю, – пообещал я, невольно положив руку на воронёную сталь трофейного Кедра.
После того как ворота отъехали, я показал Трактористу, куда ехать. А когда мы преодолели треть пути, он заметил мои манипуляции с оружием.
– Макс, у нас проблемы?
– А как без них. Доедем до поворота в тупиковый переулок – тормозни. Я сначала один схожу и с проблемами по душам за жизнь перетру, – зло пообещал я.
Тракторист не стал задавать лишних вопросов и сделал как сказано. И только когда я, надев бронежилет лейтенанта, собрался вылезать из БТРа, предложил сходить вместе.
Я отказался от помощи и указал на девушек, которые, пока мы ехали, нашли общий язык и теперь возились с раненым Беркутом.
– Только на тебя могу их оставить. Лучше придержи их здесь. Ну а на даче, думаю, я и один управлюсь.
Завернув в переулок, я первым делом осмотрел перегородивший грунтовку Урал со знакомым разрезом на верхней части тента. Это был тот самый грузовик омоновцев, на котором мы пытались выехать из Москвы. Как он сюда попал, я догадался сразу. Сестричка забила в трофейный навигатор дорогу до дачи дяди Бори, тем самым случайно оставив маршрут для неблагодарных людишек, которым мы по доброте душевной решили спасти.
В кабине и кузове никого не обнаружилось. Омоновская амуниция и продукты тоже пропали. Осмотрев всё, я направился к даче дяди Бори. Она размещалась на угловом участке посёлка в конце тупика. С внешней стороны участок огораживал четырёхметровый забор с колючей проволокой, с внутренней – кирпичный забор.
Заходить через дверь в воротах я не стал. Прошёл вдоль забора и открыл неприметную калитку, ведущую из яблонево-вишнёвого сада дяди на тропинку к колодцу. Замерев рядом с корявым стволом старой антоновки, осмотрелся и, не обнаружив ничего подозрительного, двинулся дальше.
Около стены кирпичного дома услышал из распахнутого настежь окна звук работающего телевизора. Заглянув в комнату, узнал ту самую спортивную девушку с годовалым ребёнком и пожилую женщину. Сразу вспомнилось, как лично помогал им забраться по сорванному ограждению на виадук.
Они сидели спиной ко мне на диване и смотрели телевизор. Судя по тому, как обтекаемо говорил новостной диктор, в стране и мире творилась полная жопа. Работник центрального канала уверял, что у властей всё под полным контролем и пока лучше всем посидеть дома на самоизоляции. Однако между строк читалось другое: мир охватил хаос. Похоже, пока никто не может справиться с толпами заражённых, захвативших все крупные города не только на континентах, но даже в островных государствах.
Правда, сейчас меня больше интересовали ни слова диктора, а то, о чём разговаривали женщины. Из их трёпа я понял, они тоже не верят телевизору. А ещё они очень радовались чудесному спасению и находке очень удобного для долговременного проживания. Кроме этого, я без сеанса экспресс-допроса выяснил, где сейчас находятся муж женщины, двое их сыновей и зять.
Оказалось, что все они вышли через потайную калитку, ведущую наружу посёлка, чтобы порыбачить на протекающей невдалеке мелкой речушке.
Мысленно поблагодарив женщин, выдавших нынешнюю дислокацию мужской части семейства, я на всякий случай обошёл дом, заглядывая в каждую комнату и только убедившись, что на даче больше никого нет, двинулся к высокому забору.
Если мосток через речушку всё ещё там, где его сколотили дачники, то я знал, где они закинули удочки. Предвкушая встречу, я добрался до дровяного сарая перед участком с посаженой картошкой, и в этот момент услышал звук открывающейся калитки.
Закончив в сарай, увидел через щель, как на участок по-хозяйски заходят четверо. Два молодых мужчины, подросток лет пятнадцати и тот самый ублюдок в охотничьем камуфляже, что вырубил меня ударом приклада в затылок.
Моя Сайга двадцатого калибра теперь висела у него на плече. А идущий последним был вооружён двустволкой.
Прошедшие через калитку весело переговаривались, а подросток размахивал собранными в пучок удочками дяди Бори и тряс сетчатым садком с карасями. Судя по весёлому настрою, людишки, кинувшие тех, кто решил им помочь, были очень довольны собой.
Подождав, пока они пройдут мимо, я вышел из сарая. Лязгнул затвором Кедра.
– Всем стоять! Работает московский ОМОН! Руки в гору! Тому, кто дёрнется, сначала прострелю ноги, а потом голову!
Парень с двустволкой шарахнулся в сторону, и я выполнил свою угрозу. Короткая очередь заставила его вскрикнуть и уткнуться лицом в бурьян. Заорав матом, он схватился за простреленную голень и начал кататься между грядками.
Камуфлированный не выдержал и повернулся, и тут же получил пару девятимиллиметровых в плечо, с которого он только что сорвал Сайгу. Откинув оружие, он зарычал и схватился за рану.
– Суки, ещё одно движение – и положу всех наглухо!
– Не стреляйте, мы семья Корнеевых. Эвакуированы из Москвы. Всё наше оружие зарегистрировано. А если вы по поводу грузовика, то он не наш. Мы нашли Урал брошенным посреди дороги и решили воспользоваться, так как попали в пробку и остались без транспорта, – быстро протараторил мужик в камуфляже, и я понял, что пули прошли навылет.
– Заткнись! Всё оружие, ножи, вилки и удочки, кидаем на грядки. Затем руки за голову и по одному, медленно отходим к забору.
Когда троица оставшихся на ногах
