Штормовая мелодия - Дорит Медвед
Квинн отвернулась от схватки и теперь полностью сосредоточилась на мне.
– Он заставил тебя через многое пройти.
Это было скорее утверждение, нежели вопрос, поэтому я ничего не ответила, а лишь внимательно посмотрела на свою собеседницу.
Квинн была очень хорошенькой, даже несмотря на то, что ее яркие глаза никогда не притупляли своей бдительности. Карамельно-коричневую кожу покрывали веснушки и шрамы, а густые кудри она убрала под капюшон темно-лиловой накидки. На поясе у нее блестел целый арсенал оружия. На предплечье ее я обнаружила черную татуировку.
Это была семиконечная звезда, эмблема Ральвы. В центре, однако, не красовалось никакого символа, как у шести правителей континента.
– Откуда у тебя эта татуировка? – наконец спросила я.
– Такая татуировка имеется у каждого полноправного члена королевской армии. Носить ее является большой честью, потому что она выделяет нас в качестве защитников народа.
– А можно мне тоже такую набить?
– Если Рэйвен сочтет тебя достойной, то да.
– Значит, будет экзамен? – настаивала я.
– Нет, – рассмеялась Квинн. – Ты полностью во власти его капризов. Может, он признает тебя достойным солдатом уже завтра; может, пройдут годы, прежде чем ты услышишь от него хоть какую-то похвалу.
Я застонала. Он терпеть меня не мог. Мне никогда не получить такую татуировку.
В этот момент раздался победный клич. Я повернулась обратно к Атласу и Рэйвену. Последнему наконец удалось свалить генерала на землю и приставить лезвие косы к шее поверженного противника. Атлас, примирительно подняв руки, сдался. Широко ухмыляясь, Рэйвен триумфально взмахнул кулаком. Другие солдаты зааплодировали, хотя трава была измазана кровью и усеяна вороньими перьями.
Я покачала головой. Псы. Да, такое обозначение больше не казалось мне столь уж неподходящим.
Не аплодировала и еще одна девушка-солдат. Необычно маленькая для окулуса, она показалась мне странно знакомой. Мне потребовалось некоторое время, чтобы узнать в ней Джейн. В обтягивающих кожаных леггинсах и с хлыстом в руке она казалась совершенно другой. Я мельком увидела на ее лодыжке вытатуированную семиконечную звезду.
Джейн была солдатом Рэйвена.
Квинн отошла в сторону, так что теперь я направилась к своей служанке. Та обхаживала черным кожаным хлыстом соломенное чучело – и даже не заметила моего приближения.
Ее движения были не такими мощными, как у Кресс или Рэйвена, но казались более элегантными, будто у танцовщицы. Джейн обернулась, и светлая прядь волос выскользнула из тугого пучка. Хлыст сомкнулся на шее чучела, и в нее вонзились маленькие металлические шипы. Резким рывком Джейн дернула руку на себя.
Голова куклы с глухим стуком упала в траву. Я вздрогнула.
Джейн остановилась, тяжело дыша – и испуганно вскрикнула, увидев меня.
– Прости, я не хотела тебя напугать, – извиняясь, подняла я руки и взглянула на обезглавленную куклу. – А я и не знала, что ты… Вау!
Она слегка улыбнулась, но тут же опустила взгляд.
– Когда Рэйвен предложил мне место при своем дворе, я поначалу хотела быть простой служанкой – но затем увидела, как сражаются другие солдаты, и мне тоже захотелось пройти обучение, – коротко пояснила она. – Так что теперь я и служанка, и солдат в одном лице.
– А ты и вправду хороша, – почтительно кивнула я. Джейн лишь пожала плечами, свертывая хлыст:
– А могла бы быть и лучше.
Прежде чем я успела ответить, сзади раздался слишком знакомый голос:
– Когда закончишь наконец болтать, мы сможем возобновить тренировку.
Рэйвен возвышался позади меня. Хотя его футболка была изрезана и местами окровавлена, он не показался мне по-настоящему ослабленным.
– Это не тренировка, а пытка какая-то, – проворчала я, но все равно решила последовать его указаниям.
Спустя два часа я уже горько об этом жалела.
* * *
Решив пренебречь обедом, я сразу пошла к себе и рухнула в постель. Джейн разбудила меня незадолго до семи вечера; до тех пор я спала как убитая. Заставив себя наконец выползти из кровати, я принялась приводить себя в порядок перед ужином.
Я все еще была в потной тренировочной одежде, из которой теперь со стоном вылезла. Все мое тело болело, и втиснуться в повседневное синевато-серое платье казалось мучительным предприятием. Тем не менее, я отказалась от помощи Джейн. Мне надоело, что меня одевают, как куклу. Надоело, что со мной обращаются, словно с неодушевленным предметом.
После того, как я расчесала и заколола волосы, Джейн повела меня в трапезную. На ней снова было черное платье горничной, но на этот раз она не надела чепец. Когда я вспомнила солдата с кнутом, которым она была сегодня днем, мне оставалось только восхищаться своей служанкой. У Джейн, казалось, имелись две совершенно разные личности, которые она надевала и снимала, словно маску.
Трапезная оказалась в два раза больше вестибюля и была битком набита. Между массивными колоннами стояли длинные столы; почти все места за ними были заняты. Солдаты разного происхождения и пола сидели, чуть сгорбившись, на стульях с высокими спинками и болтали друг с другом – разумеется, на латыни.
Иногда я задавалась вопросом, как мне удалось мгновенно и с нуля овладеть языком, ранее звучавшим в моих ушах каким-то волшебным уравнением со слишком большим количеством иксов. Впрочем, такие вопросы в последнее время множились. Латынь была одной из наименее удивительных вещей.
Джейн пробиралась сквозь толпу, и окули без колебаний уступали ей место. Вероятно, они думали об острых шипах на кончике ее хлыста. По крайней мере, я не могла о них не вспоминать.
Моя служанка села рядом с Атласом, который уже хлебал наваристый суп из огромной миски. Я заняла место напротив него, рядом с Квинн. Та была во всем черном; волосы ее были завязаны на затылке.
Стоило моему взгляду упасть на тарелку Квинн с нетронутым куриным филе, как мой желудок громко заурчал. Разведчица весело посмотрела на меня, а затем пододвинула мне тарелку.
– Ешь! – велела она. – После сегодняшней тренировки тебе нужно как следует подкрепиться.
Я постаралась не покраснеть от ее слов. Разминка, которой мы занимались вместе, казалась в исполнении Квинн исключительно легкой, в то время как я пыхтела, как паровоз. После разминки Квинн, должно быть, также наблюдала, как Рэйвен насмехался надо мной всякий раз, когда я падала на траву, когда мои руки не могли сделать больше ни одного отжимания или когда пресс мой отказывался мне повиноваться.
Атлас, казалось, прочитал написанные на моем лице мысли. После поражения в дуэли с Рэйвеном он возобновил свою стрельбу из дробовика, но время от времени наблюдал за мной и молча меня подбадривал.
– Эй, не отчаивайся! Сегодня был твой первый
