Кулачник 5. Финал - Валерий Александрович Гуров

Я держал блок, но голова моталась от ударов. В ушах звенело. Перед глазами вспыхивали красные круги. Этот урод бил и бил, наслаждаясь моментом, показывая, что снова хозяин.

Я стиснул зубы и пытался просто устоять…

Я почти не видел ударов, только чувствовал, как кости его кулаков долбят по моим рукам, по голове, по корпусу.

Звук гонга прозвучал тогда, когда меня уже конкретно болтануло… Руки Феномена всё ещё мелькали перед глазами, он не остановился. Даже когда прозвучала команда «Стоп!», он попытался добавить ещё пару ударов.

Однако в следующий миг между нами оказался рефери.

— Стоп, сказал! Предупреждение, боец!

Я размыто, но видел, как Феномен вскинул руки, изображая недоумение.

Я стоял, тяжело дыша, упершись руками в колени. Глаза горели огнём. Боль была острой и резкой. Я моргнул, но стало только хуже.

Этот сукин сын явно втер мне что-то в глаза.

Картинка плыла, силуэты двоились. Я видел расплывчато фигуру Феномена, который разводил руками и строил из себя невинного.

Я попробовал повернуться к углу, но ноги сделали шаг в пустоту. Я даже не понимал, где именно находится мой угол. Всё плыло, голоса звучали глухо, как сквозь толщу воды.

— Сюда, Саня! — услышал я голос Саши Козлова.

Он протянул руку через канаты, и я, как слепой, пошёл на его голос. Его ладонь ухватила меня за предплечье и подтянула к углу. Я споткнулся о настил, едва не упал, но Саша удержал меня.

— Ты чего? — прошептал он, глядя в глаза. — Ты ослеп?

— Что-то втер… — выдохнул я. — В глаза что-то… чёртова мазь. Жжёт.

Саша стиснул зубы, я не видел, но услышал, как скрипнула его эмаль. Он аккуратно усадил меня на табурет и держал за плечо.

В этот момент подошёл рефери.

— Боец, ты готов продолжать? — спросил он.

— Да, — заверил я.

— Хорошо, активная защита или сниму, — предупредил рефери.

Я переключил внимание на секунданта.

— Воду дай! — выдохнул я. — Давай быстрее!

Саня приподнял мне подбородок и плеснул струю прямо в глаза.

Холодная вода обожгла сильнее, чем сама мазь. Я дёрнулся, захрипел, но терпел, не отводя лица.

— Ещё! — сказал я.

Саша лил, а я моргал, стараясь вымыть из глаз эту дрянь. Слёзы текли сами собой, смешиваясь с водой. Настил под ногами становился мокрым.

— Ну? — спросил Саша. — Видишь?

Я зажмурился, потом открыл глаза. Мир всё ещё плыл. Белые и красные пятна плясали, как блики на воде.

— Нихрена, — процедил я. — Глаза слезятся, всё размыто.

Внутри росла злость. Я чувствовал, что Феномен сделал это специально, и понимал, что доказать ничего не докажу. Сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Глаза жгло и выедало…

Время в углу текло медленно и быстро одновременно. Я чувствовал, что минута почти кончилась.

Промывка помогла совсем чуть-чуть. Пелена не ушла. Глаза продолжали слезиться. По-хорошему следовало сниматься. В обычном бою так и сделали бы: остановили поединок, объявили дисквалификацию сопернику, подали протест. Возможно, даже позже пересмотрели бы результат. Но я знал, что мне это не подходит.

Если я снимусь — всё пропало. Никаких апелляций, никаких «разберёмся потом». Я должен победить здесь и сейчас ради того, чтобы сесть за тот проклятый ужин с Козловым. Это была цель, без неё весь путь не имел смысла.

— Саня, — наклонился Саша Козлов, его голос резанул сквозь шум толпы. — Снимаемся?

Я повернул голову в его сторону. Я видел только силуэт, размазанную чёрную фигуру, но чувствовал его взгляд.

— Нет, — отрезал я. — Позови сюда Настю!

Глава 16

Я моргнул снова — толку никакого. Пелена перед глазами не уходила, белые пятна прожекторов только резали больнее. Силуэты сливались в туман, и я понимал, что если ничего не сделать, то зрение вернётся не скоро. А следующий раунд начнётся уже через минуту.

Придётся выживать.

Внутри уже складывался план. Я не смогу драться на равных, пока не пройдёт эта дрянь. Значит, моя задача — дотянуть, держаться, не дать себя добить.

— Что случилось? — в угол пришла Настя.

Я коротко обрисовал ей, что произошло.

— Он втер что-то? — тут же включилась девчонка. — Разогревающая мазь. Что-то вроде капсаицина?

— Тащи физраствор, — выдохнул я. — Будем промывать глаза.

Гонг прозвучал снова, и я поднялся с табурета. Ноги налились тяжестью, но тело слушалось. Мир перед глазами чуть прояснился. Силуэты больше не были совсем расплывчатыми, теперь я различал линии канатов, тёмные фигуры в углу. Но лицо Феномена всё равно оставалось пятном. Я видел, что он там есть, что двигается, но деталей не было. Ощущение было такое, словно я смотрел на мир через мутное стекло.

Самое забавное, что никто, кроме Феномена да моих угловых, не знал, что происходит со мной. Для всех остальных я был бойцом, готовым ко второму раунду…

Феномен двинулся первым. Его движения я чувствовал больше кожей, чем глазами. Шаги гулко отдавались в настиле, дыхание резало воздух. Он был зол, и его злость ощущалась на расстоянии. Соперник хотел уничтожить меня, показать всем, что падения были случайностью.

Я поднял руки выше, сосредоточился. Каждая клетка тела напряглась. Теперь я полагался не на зрение, а на инстинкты. Почувствуй себя Ван Даммом, чёрт возьми.

Первый удар Феномена я встретил блоком — кость ударила по кости, боль отдалась в предплечье. Второй прилетел по боку, чуть ниже моего локтя, и я ощутил, как горячая волна пробежала по рёбрам.

Я попятился, держа руки высоко. Мир плыл, но внутри я оставался собранным. Я видел только расплывчатые пятна, и в этом тумане пытался угадывать летящие удары Феномена. Слышал топот его ног по настилу и угадывал момент, когда он будет бить. Но угадать было трудно.

Он снова атаковал, пользуясь тем, что я почти слеп. Я, понимая, что Феномен меня забьёт, если ничего не делать, контратаковал.

Вышло так себе…

Ответ Феномена я не увидел. А он был — тяжёлый, словно молот влетел в висок, и мой мир на секунду исчез. В голове взорвался белый свет, ноги дрогнули, и я потерял равновесие. Голова мотнулась вбок, ноги дрогнули, настил ушел из-под стоп.

Самый жуткий удар — это тот, которого не видишь. Ты не готовишься, не напрягаешь шею, не сжимаешь челюсти.

Я пошатнулся,