Оазис - Артемис Мантикор
Существо заметалось из стороны в сторону, будто пританцовывало. Видимо, от нервов.
— Держи, Арк, — протянул проходчик мне тюбик чёрной краски, и я вместе с пачкой неровных листов подбросил всё внутрь клетки.
Существо осторожно подняло лист. Глянуло на тюбик с краской.
Не знаю, умеет ли оно рисовать карандашом. Может, стоило лучше дать его.
Я почему-то решил, что оно будет макать лапу в краску, но у него ведь были и руки. Только сейчас оно плотно прижимало их к себе, так что они не бросались в глаза.
Я заметил, что самая нормальная его рука была унизана браслетами. Промашка с нашей стороны, оставлять ему какие-то артефакты.
— Зачем ты следовал за нами? — спросил я.
Тварь принялась рисовать. Грубо, но в целом узнаваемо — силуэт монстра, помеченный глазом — видимо он сам. В клетке. Затем стрелка от него за пределы решётки.
— Нет, ты опасен и можешь принести много бед. Тем более, что и дальше будешь нас преследовать, я прав?
Существо склонилось над бумагой и принялось за новую картину.
Спустя минуту оно маленькой тощей ручкой продемонстрировало рисунок монстра с глазом на фоне условного механизма. Выглядело не очень понятно, но догадаться было несложно.
— В прошлый раз ты тоже хотел терминал, — задумался я. — Ну так и искал бы сам. С такими способностями ты можешь легко захватить терминал сам.
Существо издало странный утробный звук. Чем и как — даже не представляю. Но звучало это как разочарование. Затем оно принялось трясти верхней частью тела, выражая крайнее несогласие.
— Я не понимаю. — пожал я плечами. — И, честно говоря, у меня не так много на тебя времени.
Монстр удручённо замер и будто скукожился весь.
Лишь тонкая человеческая рука сначала указала на меня, затем на себя.
И оно осторожно подняло взгляд глаза на шее.
Я развёл руками.
Тогда оно снова сорвалось к бумаге и принялось рисовать, оставляя пальцами размашистые следы на листе.
Оно нарисовало снова себя. Безголовую глазастую чудь. И рядом — угадывался человек. Ну или гуманоид с нормальной башкой, руками и ногами.
— И?
Существо спохватилось и дорисовало жирную стрелку.
— Ээ… хочешь выйти ко мне? Не, приятель, я с тобой драться больше не хочу. Мне и тогда хватило.
Тогда он снова издал странный звук и добавил новую деталь ребуса. Приставил рисунок с машиной над ним, и маленькой ручкой прочертил пальцем полосу к терминалу.
— Эволюция, — опередила меня Тия. — Тебе нужна эволюция.
Существо радостно запрыгало на лапах и издавало странные звуки непонятно откуда.
— Когда-то я так боялась стать монстром, что тоже думала, как тогда действовать. В прошлой жизни, когда я создала корвитусов, люди охотились на меня и стремились убить. Я и раньше не вызывала ни у кого симпатии, а после не могла и помыслить о том, чтобы добраться до терминала-корректора.
— Глупое правило, — согласился я. — Корректор способен помочь тем, у кого осознанность падает ниже пятидесяти, но к нему не подойдёшь, потому что тебя убьют как бедствие и получат награду от Системы. Один из множества парадоксов Стены, которые мне предстоит разрешить.
— Я знаю, что у тебя получится, — кивнула она.
— С этим-то что делать? — спросил Кот.
За ним следом подходили ещё двое — Белая и Наги. Не к добру видеть этих двоих вместе. Новость о том, что я общаюсь с пленником, быстро разошлась по лагерю, а какого-то особого регламента у нас не было. Все были опытными проходчиками и делали общее дело.
Белая всегда стремилась быть в гуще событий и очень старалась быть моей правой рукой. Не из жажды власти, я уже успел достаточно её изучить. Скорее, это можно назвать комплексом главного героя — стремление быть везде и быть ответственной за всё.
— Будем эволюционировать, — развёл я руками.
— Арктур, ты уверен? Эта сущность опасна, — настороженно сказала Белая.
— Тебя же поняли и простили, — мягко улыбнулся я. — Значит, будем проявлять осторожность.
Белка немного смутилась, а существо ещё радостнее забилось в припадках.
— Корректор не поддерживает эволюцию монстров. Он не станет работать с тем, у кого нет духовного ресурса, — напомнила Белая.
— Похоже, оно знает, что делает. Остался вопрос, что нам за это всё будет. С учётом того, что ты на нас напал…
Глазастик замер. Погрустнел. После чего принялся сразу тремя лапами рисовать что-то на остатке уцелевшей кристаллической стены.
— Что он делает? — спросил я у Белой, заподозрив ритуалистику.
— Рабская печать.
— Всё это время он умел писать?
— Нет. Скорее всего, это одна из скопированных им способностей, — покачала головой Белка.
— И что она значит? — спросил я.
— То, что я и сказала. Договор на крови на добровольное рабство.
— В чём суть?
— Нужно оговорить договор перед печатью. Говорить оно не может, потому это сделать надлежит нам. Позволишь?
— Есть что-то, что мне нужно знать об этом договоре?
— Это сложная схема. Я её не знаю, но системная способность видит общую суть. Условие только одно. Ты не можешь отдавать прямой приказ на то, что повредит его крови… если дословно. В общем, его нельзя будет отравить или приказать совершить самоубийство. В таком случае контракт действовать перестанет и он имеет право сбежать.
— Подходит, оговаривай. Только добавь пункт, о том, что я могу сам его отпустить на свободу, если захочу.
— Обладатель сей крови клянётся в рабской верности Арктуру, обязуется выполнять любой приказ, не ведущий к смерти обладателя крови. Обладатель сей крови не станет пытаться обходить контракт или вредить Арктуру и членам Ордена Смотрителей, а так же тем, на кого ему будет указано. До тех пор, пока Арктур не отпустит его на свободу.
Существо помотало верхней частью тела из стороны в сторону, подскочило к листам бумаги и снова подняло свою схему.
Белая посмотрела на меня и я кивнул ей.
— Взамен Арктур предоставит возможность провести эволюцию. При этом контракт будет переходить на созданное таким образом новое существо. Если терминал откажется работать по независимым от нас причинам — контракт остаётся в силе.
Монстр моргнул одним из множества глаз, и его руку пронзило воплотившееся из ниоткуда лезвие. После чего
