Кулачник 4 - Валерий Александрович Гуров

Ибрагим подошёл к «кабану» и эффектно снял ткань с машины.

Я почувствовал, как засосало под ложечкой от предвкушения, а потом…

Когда Ибрагим снял ткань с машины, у меня на секунду замерло дыхание. То, что я увидел перед собой, было… совершенно не тем, что я ожидал. Передо мной оказался… ну, скажем так, не тот «кабан», которого я оставил на переделку.

Совсем не тот!

Машина была ЗЕЛЁНОЙ. И не просто зелёной — она была кислотного, неонового цвета. Что за чертовщина?

Но и это были далеко не все изменения, которые коснулись моего «кабана». Взгляд скользнул по машине. Резина была низкопрофильной, как у тех «автомобилей-мутантов», которые ездят по побережью какого-нибудь Лос-Анджелеса. Колёса смотрели в разные стороны, не под прямым углом, а с сильным наклоном, как будто их неправильно установили.

Я обошёл машину вокруг. Ощущение было такое, будто машина потеряла свою душу и теперь стала всего-навсего куском металла. Просто голый металл, который кто-то пытался сделать «модным». Этот «мерс» был совсем не тем, что я оставил у Ибрагима.

Как это понимать? Первый шок постепенно сменялся закипающим раздражением. Что за хренова карикатура на «кабана»?

— Ты что сделал? — процедил я, находя глазами Ибрагима.

Мастер с изумлением посмотрел на меня, будто бы не понимая, что не так.

— А чё не так-то? — удивился он. — Зачётная тачка, брат!

Он с тем же наивным выражением лица шагнул к багажнику.

— Вот смотри, Шама сказал, тебе его музыка зашла?

Багажник открылся, и мои брови поползли вверх. Там, занимая процентов девяносто от пространства багажника, лежал точно такой сабвуфер, как был у Шамы в его посаженной «Ладе». Вот только это была не «Лада» — это был шестисотый «Мерседес»!

— Как тебе? Сабвуфер бомба! Весь район будет слушать. Подписчики точно оценят!

Ибрагим говорил так, будто искренне гордился результатом и явно не замечал, что я стою в полном шоке. А ещё он продолжал снимать, направив камеру на меня и показывая на видео мою реакцию.

— Видео выключи, — сохраняя последние крупицы спокойствия, потребовал я.

Ибрагим удивлённо посмотрел на меня, не воспринимая требование всерьёз.

— Да ну, чё ты, Сань?

Глаза выражали полное непонимание того, что я от него хочу.

— Если не выключишь видео, я сделаю это сам, — предупредил я. — Ибра, я серьёзно говорю.

— Ладно, ладно, не вопрос, сейчас выключаю… Э, брат, чего заводишься?

Он наконец выключил камеру и широко улыбнулся.

— Я надеюсь, ты не в прямом эфире был?

— Нет, брат. Да что случилось? Всё же отлично! Как ты просил — починил, покрасил, все девки теперь твои. Вон, смотри, что за шик!

Ибра открыл дверцу «кабана» и указал на салон. В салоне были спортивные сиденья «ковши»… На этом моё терпение кончилось.

Я быстро схватил Ибрагима за шиворот и прижал к стене.

— Это что за колхоз, Ибра? — процедил я.

— Почему колхоз? Что не так-то?

Хотелось в этот момент огреть его чем-нибудь потяжелее. Ну или включить сабвуфер на всю и, впихнув в багажник Ибрагима, закрыть.

— Я тебе машину оставлял? А ты мне какой-то индо-пакистанский инцидент сделал! — я крепче сжал его за шиворот.

Я не мог понять, как так получилось? Ибрагим присылал мне запчасти, краску, я проверял и был уверен, что всё будет в порядке. Краску он прислал чёрную! Запчасти ровно те, что я просил. В голове не укладывалось!

— Так, Ибра… — мои пальцы всё ещё сжимали его куртку.

Я собирался сказать, чтобы он переделал всю эту чушь. Слишком много времени и денег ушло на то, чтобы получить этот колхоз.

Однако осёкся. Глаза невольно скользнули по номерному знаку на машине. Это было странно, но номера… Номера точно не мои.

Стоп.

Это не моя тачка⁈

— Где моя машина? — я отпустил Ибрагима.

Актёром он был неплохим, Станиславский и тот бы поверил! Глаза Ибры удивлённо расширились.

— Это твоя машина! — выпалил он, расправляя помятую куртку.

— Это не моя машина и не мои номера! Где моя? — я поднял руку и потряс пальцем в воздухе. — Советую заканчивать спектакль, нервы у меня не железные.

Ибрагим попятился, упёрся спиной в стену и тяжело вдохнул.

— Брат, мне нужно тебе кое в чём сознаться, — сказал он как-то обречённо. — Короче, мой племянничек Шама…

Ибра запнулся, пытаясь подобрать слова. Честно? Я уже начал думать, что он сейчас расскажет мне очередную «красивую» историю.

— В общем, мой племянник Шама во всём виноват, — наконец продолжил он, выдыхая, как если бы снял с себя груз. — Это… пранк!

Кто… какой ещё панк?

Но уточнить я не успел. В воздухе раздался громкий хлопок, и по сервису разлетелись конфетти. Всё произошло как в каком-то фильме или шоу. Вот только для меня это было не комедийное шоу, а реальность.

— Да не переживай ты, Сань! Всё нормально. Мы просто хотели разыграть тебя, подстроили это всё, чтобы снять реакцию! Подписчики оценят, ты сам увидишь, как будет круто.

Из закутка, завешанного прозрачной плёнкой, выкатились братья Решаловы и Шама.

С телефонами в руках, снимающие всё на видео.

— Саня, это пранк! Ты в прямом эфире! Передай привет подписчикам!

Пранком, похоже, назывался розыгрыш. Я отчётливо понял, что всё это был чёртов розыгрыш для контента.

Я стоял, не зная, что сказать. Адреналина я точно получил достаточно. Братья-близнецы ещё раз поздравили меня с выигрышем в бою. Я не ответил, только кивнул, чувствуя, как раздражение растёт.

Ибрагим начал ржать, как конь, Шама полез обниматься. Интересно, а они понимают, что за такие шутки в зубах бывают промежутки?

— Всё, конечно, здорово, — сказал я, отряхиваясь от конфетти. — Но в следующий раз вы меня лучше предупреждайте, приколисты.

— Саня, да это розыгрыш! — заверил Паша, направив на меня камеру своего мобильника. — Ты в прямом эфире, передай привет подписчикам!

Я лишь покосился на камеру. Я, конечно, понимал, что это их работа — создавать контент, но…

— Паша, давай заканчивать, — отрезал я. — Адреналина я получил достаточно вчера, во время самого боя. Ты меня услышал?

Паша задумался, но ненадолго. Клацнул пальцем по экрану телефона, выключая прямой эфир.

— Слушай, Сань, — начал он, возвращая на меня взгляд. — Этот «мерс» собрали специально для съёмок ролика, нужно рекламировать