Лейтенант спасательной службы - Михаил Александрович Михеев
С этими словами Истомин встал и зашагал к ожидающим его комиссару и особисту. Подошел, устало плюхнулся на стул:
– Ну вы… – комиссар выглядел потрясенным.
– Ага, – согласился Истомин. Не объяснять же, что не все с детства впитывают понимание: сигарету от врага можно взять, а вот от жизни, увы, придется отказаться. Не этот случай. – Однако же клиент ваш, и безо всякого вреда здоровью. Поразительно, как иной раз легко можно сломать тех, кто готов потрошить других ради забавы. Я здесь еще нужен?
– А что, хреново? – влез особист.
– Да нет, обезболивающее пока действует. Просто устал я.
– Понял. До космодрома доберешься? Там стоит дежурный бот.
– Доберусь. Комиссар, ваши люди меня подвезут?
– Конечно. Марко! Марко, чтоб тебя! Отвезешь нашего гостя, куда он скажет.
– Я с тобой!
Сказанное прозвучало в два голоса. Доната и Вероника посмотрели друг на друга. Так, наверное, смотрят на соперника аллигаторы. Истомину потребовалось некоторое усилие, чтоб не рассмеяться.
– Нет-нет, дамы, вам стоит остаться здесь. Дети в шоке, им требуются забота и внимание. А я уж сам как-нибудь, – с этими словами он направился к автомобилю комиссара, изящному белому седану, возле которого уже прохаживался высокий и худой, словно жердь, чернявый парень. Залез внутрь, откинулся на мягкую кожу сиденья и выдохнул устало: – Все, Марко, поехали на космодром. И давай побыстрее.
Ходовая рубка корабля «Ирбис». На следующий день
– Ну, герой, – в голосе старпома проскакивали нотки иронии, – как самочувствие?
– Пока живой, остальное приложится, – нейтральным тоном отозвался пилот. Фраза, позаимствованная у Александры, вполне подходила к ситуации.
– А точнее?
– Бывает и хуже: проснешься в луже – и пить охота.
Истомин ни разу не соврал. Ощущения и впрямь были не из лучших. Пуля, хоть и маленькая, наворотила дел больше, чем он предполагал. Кость зацепила, да так, что засела в ней. Несильно, однако же неприятно. Извлекли ее быстро, однако теперь надо было как-то вылечить рану. И, хотя имперская медицина заслуженно считалась одной из лучших во всех мирах, сразу залечить такого рода повреждение не могла и она. Так что приходилось каждые два часа, включая отведенные для сна, колоть регенерирующий коктейль, носить повязку и, чтоб случайно не напрячь мышцу, иммобилизировать руку. В общем, неприятно и довольно больно.
– А моральный дух?
– Сказал удав, на солнце греясь: «Душу. Пока душу – надеюсь».
С этим шедевром какого-то древнего юмориста Габриэлян знаком явно не был, однако и признавать свое невежество не собирался, а потому лишь глубокомысленно покачал головой и повернулся к остальным собравшимся. Которые, надо сказать, отнюдь не жаждали делиться информацией со всеми подряд. Ни звание, ни уровень допуска Истомина на участие в таком совещании претендовать не позволяли, но так уж получилось, он оказался главным действующим лицом на определенном этапе и мог рассчитывать на определенный уровень доверия. В отличие от Александры, которую попросту выставили из рубки. Сейчас штурман ходила туда-сюда перед входом, это было хорошо видно на камерах, и отчаянно мучилась любопытством.
Русаков пришел последним и выглядел недовольным. Причину сообщил всем и сразу, едва поздоровавшись:
– Наши умники там, в штабе, опять чудят и тянут с отправкой эскадры. Вроде бы где-то, мне не сообщили нюансов, на границе напряженная обстановка, и нужны корабли в резерве. Так что курим бамбук, господа офицеры. Надеюсь, он здесь произрастает.
– Найдем, – отозвался старпом.
– Конечно, найдешь. Я в твоих талантах, Станислав Петрович, ни на миг не сомневаюсь… Пройдоха! Ладно, шутки в сторону. Что там у нас?
Следующие полчаса были посвящены событиям на планете, которые Истомин уже не застал. Интересные события, а главное, информацию они узнали из первых рук. Стоит признать, тут было, о чем задуматься.
Как выяснилось, особист не просто так сидел на планете, а принимал весьма активное участие в расследовании ситуации с террористической атакой. Его полицейские, а еще более того местные политики, и рады были бы отодвинуть, но, во-первых, в дело так и так оказался замешан имперский офицер, а во-вторых, если на орбите висит линкор, твое мнение особо никого не волнует. Словом, человек работал, с грацией слона непринужденно оттаптывая пальцы тем, кто пытался ему помешать.
Хотя, стоит признать, от его действий пользы было много больше, чем проблем. Хотя бы потому, что местные полицейские отменно умели вязать пьяных дебоширов, колоть мелких карманников и прочих алкоголиков, но с настоящими террористами, пускай даже и такими олухами, сталкивались в первый раз за много поколений.
Нет, у них, конечно, был перед глазами пример Истомина, который с легкостью невероятной разговорил пленного террориста. Вот только имелось тут одно печальное «но» – повторить его опыт никак не получалось. Истомин-то сработал, как в учебнике – выбрал слабое звено и потрошил именно его. С остальными, народом постарше и жизненным опытом побогаче, такого рода опыт решительно не срабатывал. А тот парнишка… Ну, он был мелочью пузатой и знал самую малость больше, чем ничего. Так что действия пилота годились в качестве примера демонстрации высокого профессионализма, давали повод к рождению у местной полиции чувства собственной неполноценности, но никак не решали вопроса.
Вот и обратились в результате к расслабленно лузгающему в коридоре семечки профессионалу, логично рассудив, что уж в Империи-то опыт неформального общения с нарушителями тишины имеется. Надо признать, так оно и было – крупные державы взаимно развлекались, устраивая бяки соседям. И если, к примеру, британцы организовывали политическое движение/тоталитарную секту/общество идейных нытиков в Империи или у кого-то из ее союзников, можно было не сомневаться: в это же время имперцы делают то же самое у них. Словом, в Империи имелся опыт как создания проблем соседям, так и борьбы с ними.
Особист не был крутым специалистом по антитеррору, но работать его учили. Так что провести мастер-класс он не отказался. Тем более что на него сейчас работала грозная репутация имперской службы безопасности, где отнюдь не все ужасы были выдумкой. Но начал он отнюдь не так, как ожидалось.
Вместо того, чтобы прикладывать клеммы к интимным местам подопечных и пропускать через них переменный ток, он приказал развести пленных по разным камерам, обездвижил их, после чего напоил слабительным. Утром, зайдя к изрядно деморализованным подопечным, по очереди сообщил им, что продолжит сию процедуру, но пить им не даст. Так что сдохнут в мучениях от
