Спокойный Ваня 3 - Павел Кожевников

* * *

— Всё Степан, для первого раза достаточно. — Встряхнул руками Мэнни. — потихоньку вставай и одевайся.

Катин дед легко сел на кровати. И прислушался к себе.

— И ведь не болит ничего! — Восторженно произнёс он.

— Ты, Степан, про маскировку не забывай. — Напомнил ему Мэнни, а потом пригрозил. — И с девками поосторожней или верну всё как было!

— Так у меня и в штанах заработало? — Дед обрадовался. — Допрыгалась, значит, Матрёна! Понял я тебя, понял. — Уловив осуждающий взгляд лекаря, пояснил он. — Матрёна, это вдовушка одна. Она за мной в последнее время ухаживает. Мы тихонько. Никто не узнает.

— Все вы так говорите. — Вздохнул Мэнни. — Пошли. Там твоя внучка поди извелась вся.

* * *

— Иван с Татьяной Павловной не вернулись? — Немного покряхтывая спросил дед у Кати. Он нисколько не изменился и двигался всё той же семенящей походкой, опираясь на трость.

— Как видишь. А с лечением не получилось? — В её взгляде читалось разочарование.

— Ну раз родная внучка ничего не заметила, значит, маскируюсь хорошо. — Дед Степан распрямился и сделал несколько уверенных, широких шагов, затем подмигнул Кате и принял прежний вид. — Придётся маскироваться, чтобы хорошим людям проблемы не создавать. Зато я теперь спокоен. И на твоей свадьбе погуляю, и правнуков успею понянчить.

— Главное, что ты здоров, остальное пустяки. — Катя подбежала и обняла деда.

— Хорош сырость разводить. — Попенял он всхлипнувшей внучке.

— От радости маленько можно. — Поддержал её Мэнни. — Главное не выдайте себя, ни словом, ни жестом.

Майор молча наблюдал за происходящим и с интересом посматривал на лекаря. Пенсия подкралась незаметно. Жизнь вся прошла на службе. Пусть пенсия досрочная, но майор всё равно немолод, хоть и не древний старик, как дед Степан. Глядя на него, майор понимал, что несбыточная мечта обрести вторую молодость явно замаячила на горизонте.

* * *

Мы шли по пустой улице от гостиницы, в которой остановился Пётр Николаевич. Шли молча и медленно. Причём такой темп ходьбы выбрали оба, не сговариваясь. Погода стояла хорошая. Сидеть в четырёх стенах тоже надоедает.

— Почему не спросишь, о чём я говорила с дядей? — Таня первой нарушила молчание.

— Это ваше семейное дело. Зачем я буду в него лезть?

— А если разговор касался тебя?

— Ну и что? Мало ли обо мне говорят.

— Вдруг, это что-то важное? — Она не оставляла попыток меня заинтересовать.

— Таня, если ты считаешь это важным для меня, то можешь просто рассказать. Зачем ждать вопросов?

— Скучный ты. — Вздохнула девушка.

— Я любознательный, но не любопытный. — Переиначил я, где-то прочитанную фразу.

Таня обдумала мои слова, а потом сказала:

— Дядя спрашивал, не нужно ли мне чего-нибудь. Наверное, подозревает, что ты плохо ко мне относишься.

— Мазь от щелбанов попросила? — Не удержался я от ехидной реплики.

— Смейся-смейся. В следующий раз я ему обязательно нажалуюсь. Ты мне ни подарков не даришь, ни песни под окном не поёшь. Жених называется. — Таня сделала вид, что обиделась.

— Ну, извини. В следующий раз, вместо того чтобы обгорать под твоими молниями, лучше полезу воровать цветы. — Я усмехнулся. — Привыкай. У нас с тобой всё не как у людей. Никакого конфетно-букетного периода.

Я замолчал. Неожиданно вспомнил, что такой период у меня в прошлой жизни был лишь однажды, но закончился он полной хернёй. Даже вспоминать тошно. Видно, не судьба мне за девушками долго ухаживать.

— Ты обиделся? — Вывела меня из задумчивости Таня.

— Нет. — Решил не развивать эту тему, а переключить её внимание на другое. — Как у тебя с контролем? Излишки энергии продолжают вырабатываться?

— Я их сливаю в накопитель. — Она продемонстрировала мне большой природный накопитель, который держала в кармане. — Не уходи от вопроса. Я тебя обидела?

— Я же говорю — нет. Просто вспомнил неприятный эпизод из прошлой жизни.

Мы с Таней уже касались этой темы. И условились, что не будем ворошить мою прошлую жизнь. Особенно личную.

Таня остановилась и развернула меня к себе. Глядя мне в глаза, она спросила:

— У тебя там был неприятный опыт общения с девушкой, и ты боишься, что со мной получится точно так же? Просто ответь: да или нет.

— Я тебя удивлю, но неприятный опыт был. То, что он повторится с тобой, я не боюсь.

Мы стояли и смотрели в глаза друг другу. Потом я не успел понять, как оказался обнят за шею, и в следующее мгновение наши губы встретились в жадном поцелуе. Хотелось забыть обо всём на свете, кроме прильнувшей ко мне девушки.

— Гхм, гхм. — Раздалось рядом покашливание.

Таня немного напряглась и отстранилась от меня. Я нехотя собрался с мыслями. Перевёл взгляд на знакомого худощавого человека.

— Здравствуйте, господин Прокопчук. — Вежливости в моём голосе не было совершенно. — Вы что-то хотели?

— Прошу извинить за моё бесцеремонное поведение, граф, но мне нужно с вами срочно поговорить.

— Что-то новое по делу Дадиани? — Спросил я. Таня отпустила меня и встала рядом.

— Не совсем. При допросе Дюди, помните такого здоровяка? Вы ему ещё колени практически уничтожили. Он теперь остаток жизни будет на лекаря копить.

— Помню. И?

— Он упомянул про статуэтку из этрусского золота. Она всё ещё у вас? Могу я на неё взглянуть?

Прокопчук изменился и стал выглядеть как наркоман в начальной стадии ломки. Мне это очень не понравилось. При чём здесь Дюдя, когда о статуэтке есть записи в протоколах?

— Сразу предупреждаю, что продавать её я не намерен.

— Жаль. Я мог бы заплатить за статуэтку хорошую сумму. Намного больше, чем вам выплатит казначейство. Если она… — Прокопчук резко замолк.

— Продолжайте. Она что? — Подстегнул я его. — Мне не нравится, когда говорят загадками. Или вы рассказываете всё, как есть, или мы продолжим свой путь.

— К тому же купля-продажа этрусского золота без разрешения надзорных органов запрещена. — Вставила Таня. Видимо, моё недовольство она почувствовала. Или испытывала своё. Очень уж не вовремя появился Прокопчук.

— У меня есть такое разрешение, Ваше Императорское Высочество. — Поклонился он. — Я занимаюсь научным исследованием. Меня интересуют фигурки