Княжна Тобольская - Ольга Смышляева
— Переживу. Мне нужно вернуться на тренировку и надрать задницу одному ослу, попутно объясняя, почему не следует добивать упавшего противника в учебном поединке.
Я опустила ноги с кровати, но только попыталась встать, как тело неприятно повело, будто вместо пола подсунули водяной матрас. В виске стрельнула боль. Пришлось уцепиться за клешню, чтобы не познакомиться с мраморными плитами «матраса» поближе.
— Полчаса, Василиса. Хватит с тебя одного синяка, — Вэл настойчиво уложил меня обратно. От его рубашки притягательно пахло пряным дымом с нотками орехового кофе, и я решила, что мне действительно не следует геройствовать. Компания здесь куда приятнее, так почему бы не полежать, раз просят?
— Тут, похоже, не один синяк, а все десять.
— Помажь заживляющей мазью. Если своих запасов уже не осталось, выпишу новый рецепт.
— Сразу выписывайте, — не стала отказываться. — Боюсь, мне понадобится много мази, тем более, когда начнутся занятия по эсс-фехтованию. Техника безопасности в институте швах, не хочется к концу года покрыться шрамами.
Вэл снисходительно улыбнулся:
— Мрачная шутка.
— А я не шучу.
— Значит, к следующей моей лекции тебе придётся написать реферат на тему влияния эссенции на организм стихийника.
— Поняла, юмор это не моё, — послушно сдала назад.
— Какой бы тяжёлой ни была рана, мы залечиваем её без внешнего следа, — Вэл со вздохом разъяснил, где в очередной раз я дала маху. — Шрам остаётся лишь в одном случае: если ранение привело к клинической смерти человека, но его успели реанимировать. Убить стихийника не так-то просто, как ты знаешь, а вернуть его к жизни ещё сложнее, поэтому такой целитель должен быть высокого ранга силы.
— А вы высокого?
— Не особо, — он подвинул своё кресло ближе к моей кровати. — Всего лишь тринадцатого, но для медицинского кабинета его хватает с лихвой. Теперь не шевелись, сниму боль в виске.
Протянув руку, Вэл легко прикоснулся к моей голове тёплыми пальцами. Стихия земли даёт своим обладателям силу исцелять не только себя, но и другого человека. Не то, чтобы от всего на свете сразу и навсегда, но в качестве скорой помощи действует отлично.
Жёлтый дракон оказался в непосредственной близости от моего носа, и я как завороженная разглядывала его некоторое время. Татуировки моя слабость, особенно на симпатичных мужчинах. Первым же делом, как избавлюсь от опеки родителей, верну счастливого кролика на свою кисть!
С трудом поборов желание погладить рисунок, перевела взгляд на сосредоточенное лицо Вэла. Он не напрягался, подлечить раненую курсантку для него рутинная задача.
— Вы говорили, что ранг выше десятого можно получить, только убив человека…
— Рад, что ты всё-таки слушала мою лекцию, — дежурно отозвался он.
— Кого вы убили?
— Врага отечества.
— На фронте?
Вэл кивнул:
— Под Новочеркасском. Я служил в медицинском корпусе, когда войска кайзера перешли западную границу в Семимесячном конфликте. Обе стороны понесли большие потери, не хочу вспоминать.
— Понимаю.
— Ну как, боль ушла?
Я прислушалась к ощущениям. Чудо-эссенция сработала не хуже таблетки анальгина, хотя есть нехилая вероятность, что помогла не она, а чарующий аромат пряного дыма.
— Да, стало заметно легче. Спасибо.
Убрав руку, Вэл откинулся на спинку кресла.
— А теперь не объяснишь, что случилось на тренировке?
— И так ясно, — равнодушно пожала плечом. — Меня вырубил сокурсник.
— Просто взял и вырубил?
— Не совсем. Сперва он исполнил парочку пируэтов и крикнул «са».
Преподаватель хмуро сдвинул брови, посчитав мой ответ издёвкой. Отчасти так оно и было. Придумывать оправдания собственному провалу на помосте я не собираюсь, не маленькая. Случайностью здесь не пахло. Ваня был лучше, успешно доказал это и с радостью докажет снова при первом же удобном случае.
— Ты сильный боец, Василиса, — после непродолжительного молчания сказал Вэл. — На факультете «Управления» равных тебе по пальцам посчитать. И принципиальный. Не поддаёшься никому, даже если будут умолять. На этой самой койке побывали едва ли не все твои соперники. Так почему же сегодня ты позволила нокаутировать себя вчерашнему школьнику?
— Неудачи случаются…
— Не с тобой, — Вэл подался вперёд, прожигая меня внимательным взглядом карих глаз. — Давай начистоту, в чём дело?
Глава 15
Я закусила губу. Врать не вариант, сделаю только хуже. Правда о моей немощи всё равно выплывет наружу, если не стараниями Вани, то на первом же зачёте по ушу. Поэтому лучше сознаться сейчас, пока вопросом «что случилось с Тобольской?» не задался ректор, а через него мой отец. По сути, перевод на первый курс и поголовный негатив вообще не наказание. Возьмись за меня по правилам, давно бы вывели на чистую воду, а там… там будет либо психушка, либо тюрьма за соучастие в убийстве Василисы. Да, именно тюрьма! Никто не посмотрит, что Ирэн тоже жертва; для них моя настоящая личность аналог бесправной крепостной.
Напрасно или нет, но Вэлу я доверяла. Совсем капельку. Он имел дело с обнулёнными, если не врёт, может помочь хотя бы советом.
— Прежде чем отвечу, пообещайте оставить разговор строго между нами, — серьёзно попросила его.
— Смотря, что расскажешь.
— Ничего криминального, клянусь, — сразу закрыла скользкую тему. — Проблема касается только меня, и она… как бы выразиться?.. Психического толка.
— Я не люблю загадки, Василиса.
— Многого не прошу, всего лишь уважать врачебную тайну.
Вэл задумчиво потёр подбородок, но всё-таки кивнул:
— Хорошо, даю слово.
— Дело в кровавом ритуале, — произнесла я тоном заговорщицы, — точнее, в его последствиях. Я не была с вами откровенна в тот первый день, когда сказала, что со мной всё в порядке. Думала, отлежусь, и эта проблема исчезнет без посторонней помощи… Но она не исчезла. Вместе с эссенцией стихий ритуал обнулил мне боевые навыки.
— Хочешь сказать, ты забыла ушу⁈
— Звучит бредово, понимаю, но это не шутка. Получать по щам от первокурсника ради глупого розыгрыша вовсе не смешно.
Молча вернувшись к мониторам, Вэл принялся щёлкать стилусом по экрану, чтобы снова взглянуть на снимки ЭнРП моего мозга.
— Не вижу никаких признаков кинетической апраксии. Структура коры не повреждена ни в одном из отделов.
— Потому что проблема психическая, — повторила я. — Как боязнь пауков или клаустрофобия. Ритуал будто бы поставил железный занавес в моей голове. Телом-то помню все нужные движения, но едва подключаю разум, как
