Глубокий рейд. Новые - Борис Вячеславович Конофальский
— Такому, как вы, будут рады, вот только… — Панов покачал головой, — вам шину не отдадут. Шину продадут и поделят деньги. А вы получите только свою долю, скорее всего в рублях. Шина — самый дорогой и ценный материал, она стоит больше, чем всё остальное, что можно добыть из агрегата пришлых.
— Ладно, — Саблин допил пиво. — Вы Олег, скажите, где еще она бывает, а я уже сам как-нибудь…
— Сам как-нибудь погибну? Ну, ваше право, — Панов усмехается. — На уральском хребте девять наблюдательных комплексов пришлых. Присматривают за Обью и соседними болотами. Три крупных базы с переделанными, шесть выдвинутых постов, все они между сбой связаны постоянной передачей данных, а значит, там есть блоки обработки информации. Там везде есть шина.
— Но я её не добуду? — догадывается Аким.
— Нет, не добудете. Проверенные ватаги опытных промысловиков из тех, что ходят за арматурой пришлых, и те несут потери… Причём постоянно. Поэтому я и сказал, что такому, как вы, всегда найдется место в рейде. Но вспомните Савченко. Таких опытных, как он, людей на всём болоте и десятка не насчитать, но и он погиб, половина его ватаги полегла, хотя там были люди отборные. Так что… — Олег замолкает. Он смотрит на Саблина своими серыми глазами. И пока тот достаёт новую сигаретку, продолжает: — Но есть один вариант. Рассмотрите его?
Глава 12
— Чего же не рассмотреть-то? Говорите, что за вариант, — соглашается Саблин.
— Есть один человек… — сразу начинает Олег, он как будто ждал этого момента. — Один плохой человек. Год назад он около Саранпауля убил одного хорошего человека. В общем… один хороший человек добыл с товарищами неплохую арматуру, всё поделил и уже хотел идти на Берёзово, потому что товарищи его уходили на север, на Горки. Им было не по пути. В общем, тот хороший человек подумал, что за день, засветло, дойдёт до Берёзово… Там меньше ста километров, на его лодке в худший день пять часов хода. Но не дошёл, пропал… А лодку пропавшего человека потом один надёжный человек видел в Светлом. Лодка та была примечательная, не хуже той, на которой Савченко ходил. И там, в Светлом, её один подонок продавал. И в лодке той были пулевые пробоины в борту. Понимаете? — теперь хозяин заведения ждал ответа от гостя.
— Понимаю, вам надо того подонка найти… — догадывается Аким.
— Нет, не того, тот на подобное дело не способен, он любитель полыни, ему лодку велели продать, за процент. Он и продавал. Нужно найти того, кто убил хорошего человека.
— Вы уж, наверное, знаете, кто это? — Саблину вообще подобная затея понравиться не могла по определению.
«Найти обидчика и убить его? А Олежка-то на самом деле только выглядит мягким да ласковым».
— Знаю, — отвечает Панов всё так же спокойно. — Знаю. В этом году, буквально два месяца назад, два моих поставщика после удачного дела взяли свою долю и возвращались в Мужи, и за ними увязались две лодки, начали сближаться, и тогда мои поставщики поняли, кто это, а те, с лодок, начали по ним стрелять, и так получилось, что обоих ранили. И тогда мои знакомые вышли с преследователями на связь и договорились с ними, что выкинут всё своё добытое за борт, лишь бы бандиты от них отстали, и бандиты на их условия согласились; и мои знакомые стали выбрасывать за борт ящики с товаром, преследователи стали те ящики собирать. А как собрали… так снова пошли за моими знакомыми. Хотя время уже потеряли. Не знаю, может, хотели и лодку у них забрать, а может, не хотели, чтобы свидетели оставались… В общем, хорошо, что мои знакомцы знали местное болото и моторы у них были дай Бог. Короче, ушли от бандитов.
— И вы знаете, кто это был?
— Да… — продолжает Олег. — Выяснили. Это было несложно. Там всего четыре ватаги таких лихачей орудует. Всего четыре банды, которые грабят округу.
— И кто же это? — Саблин ещё и сам не решил, хочет ли он знать имя бандита. Спросил просто так, но Олег ответил ему:
— Зовут его Чиёншох.
— Из татар, что ли? — интересуется Саблин.
— Не знаю, из каких он, — отвечает ему хозяин заведения. — Мне всё равно; главное — чтобы он понёс заслуженное наказание. Кличка у него Глаз. У него правый глаз бионический, ему кто-то постарался и часть черепа вместе с глазом снёс, рука у него тоже искусственная, вроде уже получил своё, но он всё никак не успокоится. Его уже предупреждали… Местные как-то договаривались с ним, теперь он их не трогает… А нам продолжает мешать.
— Хотите, чтобы я нашёл этого киборга Чёншона и убил его? — «Убил». Саблин специально использует это неприятное слово.
— Чиёншоха… — поправляет его Панов и продолжает так же твёрдо: — Да, хочу. Достал он всех уже. Реально достал. И чтобы у вас сложилась полная картина, ещё один штрих к его портрету: он ловит людей и продаёт их на переделку.
— И что же… — всё так же холодно интересуется Аким. — У вас не нашлось других желающих, чтобы с ним разобраться?
— Не нашлось… Вернее, находились люди, но одни за дело взялись, да потом вернулись и сказали, что к нему не подобраться, он в Хулимсунте живёт, там у него лежбище. А туда чужакам путь закрыт. Кто туда забредает без приглашения, уже через неделю будет на какой-нибудь станции в биобаке перерождаться. Это разбойничья станица. Плохое место, — он немного помолчал и продолжил: — Еще была одна группа, те были не вояки, то были умные такие ребята… Хотели выследить Глаза в болоте и дроном убить, но у них тоже ничего не вышло. А один из этих умников ещё и сам погиб. В общем, дело это непростое. Но то всё были любители, вам не чета… Вы-то, я вижу, человек бывалый… Сколько у вас призывов?
